Ворожея. Выход в высший свет - Елена Помазуева Страница 3

За это время я уютно устроилась на мягкой скамье, успела немного подремать и теперь рассматривала унылый пейзаж за окном. Темнело. Сумерки наползали, напоминая, что зимой световой день короче ночи.

– С принцем Робертом? – удивленно переспросила я.

– Ты знаешь в нашем королевстве другого принца? – насмешливо переспросил наставник.

– Я знаю вас, мэтр Броссар, – в тон ему отозвалась, – а потому готова к любым неожиданностям.

В ответ Броссар весело хмыкнул и выпрямился, откинувшись на спинку сиденья. Он сложил руки на груди и теперь рассматривал меня очень внимательно. На его губах вновь появилась та многозначительная улыбка, что оставляла меня недоумевать об истинных мыслях собеседника.

– Мне бы очень хотелось, чтобы все обошлось без неожиданностей, – сказал Броссар и убрал руки от груди, опершись на скамью по обеим сторонам от себя.

– Вы чего-то опасаетесь? – встревожилась после такого ответа.

– Клер, я слишком хорошо знаю жизнь, а потому всегда предполагаю разные варианты развития событий, – мрачно добавил он.

После этих слов Броссар отвернулся к окну, словно раздумывая над теми самыми вариантами, не устраивающими его лично.

Меня же взбудоражило обещание знакомства с принцем. Я родилась в обычной семье. Мой отец боевой колдун, служит в королевской гвардии. Мать без дара, но получила приличное образование в пансионе. Мы с младшей сестрой унаследовали от отца способности к магии. Мой дар – ворожба, а у Мильки, несмотря на малый возраст, четко прослеживаются задатки к колдовству. Женщин на боевой факультет редко принимают, но с таким характером, как у моей сестренки, у преподавателей Школы колдовства, целительства и ворожбы просто нет шансов устоять перед ее напором и не зачислить молодую колдунью к боевикам.

В высшем свете вращались только аристократы, к которым моя семья не принадлежала. Я рассчитывала после прохождения практики открыть свой салон в столице, постепенно набирая клиентуру из обеспеченных горожан. Именно поэтому меня так прельстила перспектива прохождения практики «год за два» у Эмири Броссара. Ведь тогда я смогу открыть свое дело на год раньше моих однокурсниц. Родители поддержали эту идею, уважая мое стремление к самостоятельной жизни. Они видели, насколько я была увлечена желанием сделать карьеру ворожеи, и понимали, что замужество меня ни в коей мере не привлекает. Правда начинать мне придется с нуля в отличие от моей подруги Эдит. Она отхватила самый лакомый кусочек – практику у прославленной метрессы Валанди – и теперь обитает в столице, заводит полезные связи среди клиентов известной ворожеи.

Знакомство с принцем Робертом. Что подразумевал под этими словами наставник? Он меня представит как свою ученицу на аудиенции у наследника? Или это будет тайная встреча в каком-нибудь кафе, где сын короля предстанет передо мной инкогнито? Предположения проносились в голове быстрее того ветра, что бушевал за окнами кареты.

В задумчивости обрисовывала пальцем рисунок на сиденье. Коричневый бархат обтягивал стены, явно утепленные, чтобы в холодное время передвигаться с комфортом. Вышитая монограмма напоминала увиденный герб на дверцах кареты. Когтистый грифон, склоняющий голову перед рыцарем, в руке которого было длинное копье, опущенное острием вниз. Отчего-то казалось, что это два соперника, в итоге пришедших к мирному соглашению. В обоих чувствовались гордость и властность. Хотя такое впечатление могло сложиться благодаря умелому искусству вышивальщиц, передавших свое видение образов.

– Мэтр Броссар, все же расскажите, какова цель нашего путешествия в столицу, – попросила я.

За окном опустилась такая темень, что рассмотреть даже унылый пейзаж не получалось. В стеклах множились, отражаясь, огоньки свечей и угадывались наши силуэты.

– Умер король, Клер, и я тороплюсь встретиться со своей семьей, – отозвался наставник.

Мой вопрос вернул Броссара к реальной жизни. Он взглянул на темное окно и дернул за шнур, опуская со своей стороны шторку. Последовала его примеру. Теперь мы как будто остались одни во всем мире почти так же, как в нашем доме у озера.

– Король умер сам? – сухо спросила наставника.

– Этого я не знаю, – получила такой же ответ. – И очень постараюсь узнать правду.

То есть нам предстоит разбираться в смерти короля? И вот тут мне стало совсем не по себе. Неужели Броссар подозревает, что это было убийство, и именно поэтому так стремится примчаться в столицу? Только какие у него права, чтобы проводить расследование в королевском дворце? Ворожей прожил в южной провинции Камарг последние пять лет. Конечно, он помогал своему другу королевскому судье во многих расследованиях, собственно, и я даже поучаствовала однажды. Но все же, какие могут быть полномочия у Эмири Броссара?

– Вы опасаетесь… каких-то изменений? – попыталась корректно сформулировать вопрос.

– Ты говоришь о государственном перевороте? – с любопытством посмотрел на меня наставник.

– Что-то в этом роде, – ответила ему, чувствуя, что не могу точно объяснить промелькнувшую догадку.

– Клер, я начинаю понимать своего друга Тристана, – неожиданно тепло улыбнулся наставник. – В твою прелестную головку иной раз залетают интересные идеи.

– Так я ошибаюсь? – уточнила у него, толком не понимая причин веселья.

Мэтр Тристан Одилон всегда старался произвести на меня впечатление, подчеркивая мои способности выдвигать неожиданные версии в расследовании. Я же объясняла это просто: у меня не было личного отношения к кому-либо из причасных к делу, и свое мнение, как и предполагаемые варианты, высказывала, глядя со стороны.

– Прибудем в столицу и все узнаем, – вновь нахмурился мой наставник.