Королева крови - Сара Бет Дерст Страница 3

Мама обняла их крепче.

Далеина наблюдала, как в дереве появляются трещины – на стенах одна за другой, расходясь, как яичная скорлупа, пока дом потряхивает. Окна дребезжали, и Далеина увидела тень, промелькнувшую снаружи. Айрин дрожала так же сильно, как стены, но теперь была слишком напугана, чтобы плакать.

Что-то ударило в дверь, Айрин пискнула и сильнее вжалась в мамины колени, отталкивая Далеину. Ей показалось, она слышит папин голос.

– Пап? – прошептала Далеина.

– Сиди здесь, – приказала мать.

Далеина начала подниматься. Он звал. Разве нет? Сложно расслышать один голос за криками и возгласами, и ударами, и шорохами. Прислушавшись, она сосредоточилась, пытаясь различить звуки – вот он, папа! Она опять услышала стук в дверь. Он был там, снаружи, пытался войти! Отцепившись от матери, Далеина побежала к двери.

– Далеина, нет! – резко воскликнула мать шепотом.

– Это папа! – Она дернула ручку на себя.

За спиной она услышала, как мама подскочила на ноги, но не успела подойти из-за Айрин, которая прилипла к ней, как репейник. Дверь толкнули внутрь, и кто-то тяжело упал на колени – папа!

Дух, размером с белку, держался за его плечо, вцепившись зубами в плоть. Папино лицо было измазано красным, и кровь испачкала волосы. Он попытался встать на ноги, и дух схватил его сильнее.

– Отстань от него! – закричала Далеина. Она схватила духа за тельце, а папа толкнул его в лицо. Когти духа разорвали папину рубашку и грудь. Один коготь вспорол руку Далеины, и тонкая струйка крови показалась на коже. – Оставь его в покое!

Дух зашипел и плюнул.

Затем появилась мама со скалкой в руках. Она замахнулась и ударила духа по голове и спине.

– Убирайся! Из моего дома! Прочь отсюда!

Дух повернул голову и посмотрел сквозь них.

Айрин.

Отпустив папу, дух кинулся к Айрин, прежде чем кто-то успел схватить его.

Прячась под кухонным столом, Айрин пронзительно закричала.

«Нет! Не трогай мою сестру!» – Далеина ощутила, как ее разум и тело кричат эти слова, а потом они словно отделились от нее и полетели вперед.

– Стой!

И удивительно: это сработало.

Дух застыл на полпути. Он крутанул головой, чтобы взглянуть на Далеину. Его глаза были красными: от красных зрачков тянулись вены. Он перевалился с одной шипастой ноги на другую, шипя.

– Уходи! – сказала Далеина. – Оставь нас в покое.

– Еще раз, Далеина, – сказала мать низким, до странности спокойным голосом. – Он слушается.

– Оставь нас в покое, – повторила она.

– Еще раз.

«Оставь нас в покое, оставь нас в покое, оставь нас в покое».

– Уходи!

Дух опять перевел взгляд на Айрин. Его длинные, тонкие пальцы потянулись к ней, но ноги не сдвинулись с места, словно приросли к полу.

– Оставь нас в покое! – прокричала Далеина, заключив весь свой страх и всю свою злость в эти слова, выпуская их на свободу. Ей почудилось, будто внутри нее что-то разбилось от силы ее крика.

И дух, дергаясь и дрожа, бросился бежать в сторону двери, словно ее слова ударили его физически. Далеина мельком увидела, что творится снаружи. Мосты сломаны, они болтались на верхних ветках, а соседний дом рухнул. Мужчина в зеленых доспехах носился по ветвям, в его руках блестел меч. Прежде чем Далеина успела спросить, что случилось и кто этот человек, папа захлопнул дверь, а мама закрыла ее на замок.

Дом затрясся с новой силой. Далеина услышала, как кто-то царапает крышу, сдирая кровлю и ломая деревья. Мама с папой притащили кухонную тумбу и поставили перед дверью, а затем перевернули стол и заслонили окно.

– Прикажи им, – сказала Далеине мама.

Зажмурив глаза, Далеина повторила:

– Оставьте нас в покое, оставьте нас в покое, оставьте нас в покое. – Выталкивая слова наружу, Далеина опустилась на колени. Вопли снаружи стихли. Айрин всхлипнула, и мама с папой цыкнули на нее, а Далеина продолжала повторять свое заклинание. Шорох на крыше прекратился.

С улицы за стеной она по-прежнему слышала ужасные звуки, но они отдалялись.

И наконец – наконец! – все стихло.

Далеина осмелилась открыть глаза. Ее веки оказались тяжелыми, будто склеились. В углу комнаты она увидела свою семью. Отец припал к стене, тяжело дыша. Мать прижимала кусок ткани к его руке. Ткань пропиталась красным. Айрин свернулась клубком под одним из стульев. Слезы бежали по ее щекам.

– Пап? – позвала Далеина.

– Ты в порядке, Ингара? – спросил папа, делая паузы между словами, чтобы набрать воздуха в легкие. – Далеина? Айрин? – Он поморщился, пытаясь сесть, и схватился за руку.

– С ними все хорошо, ты жив, и я хочу, чтобы так все и было. Рана очень глубокая? – спросила мама.

– Я в порядке. – Он выдохнул.

– Врун.

Далеина, дрожа, поднялась на ноги. Посмотрела на дверь. Посередине двери была неровная трещина. Ноги тряслись, как у новорожденного олененка, когда она подошла. Припала глазами к трещине, пытаясь увидеть что-нибудь сквозь нее, и увидела длинную узкую полоску: солнечный свет и зелень, ничего больше.

Прижалась к двери ухом, вслушиваясь.

Криков больше не слышно. Ничего. Лишь тишина. Ужасная тишина каким-то образом оказалась хуже всех звуков. Сделав шаг назад, Далеина уставилась на дверь.

Папино дыхание было теперь самым громким звуком.

– Тебе нужен лекарь, – сказала мама.

– Не надо, – ответил он.

– Так тихо, – заметила мама, поднимаясь на ноги. Далеина подумала, что никогда не видела маму такой сильной и напуганной одновременно, и в то же мгновение решила, что хочет быть на нее похожей, когда вырастет. – Что бы духи ни делали, они остановились.

Схватив маму за запястье, папа остановил ее:

– Или же они ждут, когда мы почувствуем себя в безопасности.

– Я никогда уже не почувствую себя в безопасности. – Она взяла скалку в одну руку, а кухонный нож, самый длинный, который всегда точила, чтобы резать мясо, в другую. – Открывай, Далеина, медленно.

Сделав вдох, Далеина повернула ручку и приоткрыла дверь. Она напряглась, готовая захлопнуть ее обратно всеми силами, какие нашлись бы в теле десятилетнего ребенка, но дверь ничто не толкнуло. Она приоткрыла ее еще на два сантиметра и выглянула наружу.

Далеина не поверила своим глазам.

Распахнув дверь, она вытаращилась, пытаясь понять увиденное. Лишь деревья, лишь лес, толстенные стволы. Никаких мостов. Никаких домов. Выглянув, посмотрела наверх – все верхние ветки на деревьях отсутствовали. Только их дом до сих пор стоял на месте. Посмотрела вниз, ниже и ниже, до самой земли. Куча поломанных досок валялась там. Она увидела перевернутые стул и стол. За ветки зацепилась одежда, развеваясь, как ленты в чей-нибудь день рождения.