Настоящие, или У страсти на поводу - Татьяна Серганова Страница 3

Когда неделю назад тетушка, краснея и сбиваясь, просила у меня деньги в долг, я знала, на что она просит. Знала, но дала. Я не могла ей отказать. А деньги… Деньги ничто по сравнению с той благодарностью, которую я испытывала к сестре отца. Ведь это именно она меня вырастила после смерти матери. В конце концов, я больше двадцати лет прожила в бедности, могу и перетерпеть.

— Использую искру и узнаешь, — тихо, но весьма зловеще, ответила ей.

Светлое личико с безупречной молочной кожей стало еще бледней, в серых глазах промелькнул страх.

— Ты не посмеешь. Я всё расскажу.

— Рассказывай. Зато я проведу последние часы пути в тишине и спокойствии.

— А я скажу, что ты всё врёшь, — поддержала меня Делайн.

— Вот видишь? — кузина вновь повернулась к матери. Огромная слезинка медленно скатилась по щеке. — Видишь, как они. Ведь я же пошла навстречу, хотела мира, а они…

Девушка аккуратно приложила кружевной платочек к глазу и тихо всхлипнула.

Я свои вечно теряла и давно уже разучилась ими пользоваться. Какая разница, истинной леди мне не быть, а там в горах, кишащих злобными гуи, умение пользоваться платочками мне точно не пригодится.

— Тётя, — многозначительно протянула я, напоминая, что моё терпение не безгранично и как бы сильно я её ни любила, всему есть граница.

— Девочки, мои дорогие, я вас очень прошу, не надо ссориться. Мы же почти приехали, — в отчаянье произнесла тётушка, а посмотрела на меня. — Элодия. Айола.

Я же самая старшая и умная, значит должна отступить.

— Предлагаю подуться каждый в своём углу. Разрешаю мысленно посылать в мою сторону проклятья.

«Всё равно силы не имеют. В отличие от моих».

К концу пути тишина в карете достигла своего пика.

— Приехали, госпожи, — заявил кучер, тощий небритый мужичок с засаленными волосами, открывая перед нами дверь.

Пахло от него тоже не очень приятно — луком и рыбой, а взгляд мутных карих глаз настораживал. Похоже, всё время пути наш извозчик прикладывался к бутылке. И как карету не завалило.

— Благодарю, — быстро спускаясь, произнесла я и огляделась.

Никогда не была в Сангориа. Но, благодаря тому, что почтовые дилижансы останавливались на окраине Илгара, я могла оценить всю красоту столицы с яркими желтыми крышами, невысокими домами из красного кирпича, глина для которого добывалась только в Сангориа, и огромным количеством зелени.

Наши сундуки горкой сложили на пыльной земле, и мы кучкой столпись рядом.

— Ну и где? — не выдержала Элодия. — Где наш встречающий?

— Сейчас, — ответила ей и быстро огляделась.

Селины или её супруга не наблюдалась. Слуг в сине-золотой ливрее Архольдов тоже. Не могла подруга забыть о моём приезде. Никак не могла.

— И что делать? — капризно заныла кузина и даже притопнула ногой, вызывая новое облачко пыли. — Ты же сказала…

— Я помню, что сказала.

— Госпожа Айола Белфор? — негромко поинтересовался кто-то за моей спиной.

Одновременно с этим Элодия охнула и принялась интенсивно обмахиваться веером, а тётушка испугано затряслась. Даже обычно невозмутимая Делайн впечатлилась, застыв с приоткрытым ртом.

Я сразу поняла, кто за нами явился, стоило только услышать этот холодный, высокомерный тон, и, сжав кулаки, медленно повернулась.

— Лорд Леонард Торнтон.

Я познакомилась с ним пять лет назад, когда в первый и последний раз приехала в гости в родовое имение своей лучшей подруги Селины Торнтон. Дело было в декабре, сразу после праздника зимнего солнцестояния. Каникулы длились целых две недели, и студенты могли навестить своих родных. Если это, конечно, было возможно.

Мы, жители Северного княжества Изгар, расположенного на самом краю материка в окружении неприступных гор, этого сделать не могли. В Изгар можно было попасть лишь по длинному, извилистому перевалу, который всю зиму был закрыт для путников из-за опасности схода лавин. Только отчаянные смельчаки решались на такое безумие. Портала из Академии не было, хотя маги обещали в ближайшие десять лет настроить и открыть путь. Поэтому мне предстояло провести все каникулы в общежитии совершенно одной.

Но в тот год Селина меня всё-таки уговорила. В первый и последний раз.

Я, конечно, очень любила подругу и ради неё готова была на многое, но терпеть такое отношение просто невыносимо.

Как девушка из древнего рода Белфор, я с рождения обучалась правилам придворного этикета, умела красиво приседать в реверансе, жеманно улыбаться, в совершенстве знала игру веера, отлично танцевала, играла на трёх инструментах, вышивала гладью и ткала гобелены на специальных станках. Денег у нас было мало, поэтому моим воспитанием занималась мама. А когда её не стало, то эта обязанность легла на плечи тёти Полин.

Но разве это волновало высокородное ванагорийское семейство. Лорда Честея Торнтона, того самого заносчивого лорда, из-за которого тридцать лет назад чуть не случилась война между Сангориа и Ванагорией, я практически не видела. Глава семьи всё время проводил в кабинете и почти оттуда не выходил. Если честно, то производил он гнетущее впечатление.

Леди Бригитта Торнтон, достопочтимая матушка подруги, при моём появлении морщилась, прижимала кружевной платок к лицу. Так, словно от меня дурно пахло. И они после этого считали себя знатоками норм, правил и этикета?

Да, моя семья была небогата, любимое серо-зелёное платье уже столько раз подшивалось, перешивалось и латалось, что я со счёта сбилась, но разве это причина для того, чтобы так высокомерно себя вести?

Еще был старший брат Селины. Леонард Торнтон. Молодой мужчина двадцати трёх лет отроду. Надо признаться, что он был красив. Высокий, гораздо выше Ивара. Худощавый, но в то же время, жилистый и крепкий. Светловолосый, с правильными, но не смазливыми чертами лица, неожиданно чувственными губами и прямым носом. Но всё перечёркивали холодные светло-голубые глаза и высокомерный взгляд, которым он одаривал каждого.

К счастью, мы виделись не так часто. Но каждая такая встреча была целым событием, которое хотелось забыть и никогда не вспоминать.

В день нашего знакомства я свалила на него рыцаря. Случайно. Металлические доспехи, стоявшие в холле у лестницы, просто не могли не привлечь моего внимания. Начищенные до блеска так, что я могла рассмотреть в них своё отражение. В полной боевой готовности. Шлем с огромным решетчатым забралом, звенящая кольчуга, тяжелый щит с выбитым на нём гербом, острый меч, который до сих пор мог перерезать пёрышко на лету. Я такие только на картинках видела.

Выбрав время, прошмыгнула в холл, касаясь подушечками пальцев прохладной поверхности. И всё было нормально, до того момента, пока мне не пришла в голову мысль по нему постучать. Глухой звук, легкая вибрация. Конструкция задрожала, накренилась и начала медленно заваливаться на бок. От неожиданности я даже не сразу поняла, что надо отбежать в сторону.