Академия древнего лабиринта - Рина Лесникова Страница 3

— Сколько вас ждать можно. Может, и самого повелителя так же ждать заставите?

— Мы готовы, Ядрет, — тихим голосом ответила ему жена, — я должна была рассказать девочке, как нужно вести себя с супругом.

— Главное, чтобы он знал, что нужно делать с молодой женой, — отец громко захохотал на весь дом.

А у Ясианы в голове билась только одна мысль — все знают, что сейчас на ней нет панталон, и нет их для того, чтобы ее мужу можно было как можно быстрее добраться до ее лона и лишить ее невинности, а она при этом будет делать вид, что ей это очень приятно. Все знают, чем она будет заниматься этой ночью. Ее щеки горели от стыда.

Отец быстро вел девушку по длинному коридору из односельчан, глаза которых светились самой жгучей завистью. Как же, Яська, которая еще вчера бегала среди них, станет женой самого повелителя. Только горничных у нее будет сорок, а еще поварихи, лакеи. Да много кто прислуживает повелителю Долины и его жене. Все слуги потомственные, до общения с деревенскими не опускаются. Вот куда их Яська взлетела.

На миг подняв глаза, Ясиана успела заметить, как мать пробралась к бабушке Нирсе и что-то ей шепчет, а бабуля кивает в ответ, уже не скрывая слез. Бабушка. Как же так, с этими панталонами Яся совсем забыла спросить, как она. А бабушка все чертила и чертила обережные знаки в сторону внучки.

На улице Ясиану дожидалась закрытая карета без лошадей. Много про ту карету ходило разговоров. Дескать, использовалась она только для того, чтобы довезти невесту повелителя до замка. И тянут ее не лошади, а силы неведанные, о коих не знает никто, даже сам Коррес Гайтарод. Дойти до странного экипажа оставалось уже совсем немного. Голоса односельчан сливались в сплошной гул. За господский стол их, понятное дело, никто не пригласил, но Ядрет уже заказал угощение в кабачке Ладынги, куда с большим воодушевлением поглядывала вся мужская часть провожающих.

А вдруг жених ее поджидает в этом навевающем жуть экипаже без окон? Прямо в нем задерет ее юбки и начнет исполнять свой супружеский долг? Может, последовать совету матери и попробовать завоевать его любовь? Погладить мужа по голове, сказать, что нравится то, что он с ней делает. Эх, жаль, мать не успела рассказать, как же еще можно его порадовать. Но бабушка, она же не будет лгать? И ждет ее долгая мучительная жизнь, что всякой смерти страшней. Эх, жаль, поздно бабушка рассказала ей про все. Можно было взять что-нибудь из подарков повелителя, да заплатить какому-нибудь парню из соседней деревни — своим-то стыдно предложить такое — он бы невинности той проклятой и лишил бы ее. Отец бы ругался. Да что ругался, бил бы долго. Но все равно, когда-нибудь это закончилось бы. А тетушка Исинга страдала почти двадцать лет.

* * *

Как только Ядрет подвел дочь к ожидающему экипажу, дверца у того распахнулась, и отец, побаиваясь прикоснуться к безлошадному чудовищу, неловко запихнул Ясиану внутрь невиданного чуда и с облегчением захлопнул дверь. Экипаж плавно тронулся. На церемонию в храме родственников тоже не пригласили.

Девушка села на мягкий диванчик, обитый дорогой даже на вид тканью. Опять вспомнила, что на ней сегодня нет панталон. Ощущения были странные. И стыдно, и одновременно очень волнующе. Ей казалось, что сейчас из-под диванчика протянется мужская рука, полезет к ней под юбку и дотронется там. А когда под сиденьем все же раздалось с таким ужасом ожидаемое кряхтение и сопение, Ясиана завизжала.

— Чего орешь, как ненормальная, испугала меня, — из-под диванчика вылез Растен Пирет, сын того самого богатея Пирета, который держал крепкое хозяйство, без устали работая с семьей в поле.

— Это еще кто кого напугал. Ты что здесь делаешь? Неужели, ты и есть повелитель Гайтарод?

— Скажешь тоже — повелитель. Был бы я повелителем, неужто, полез бы прятаться под лавку, — поучительно промолвил Растен, устраиваясь на диванчике рядом с девушкой.

— А зачем ты спрятался под лавкой? — задала резонный вопрос она.

— Зачем-зачем. Выбраться не смог вовремя. Понимаешь, больно уж экипаж этот странный. И так мне захотелось узнать, как же он устроен. Ты не думай, что я из простого любопытства, — как можно солиднее добавил парнишка, — это ж если таких экипажей наделать, то, сколько ж на лошадях сэкономить можно будет. И ехать, куда хочешь, и в плуг его впрясть, и не устанет он нисколечко, опять же, и кормить его не нужно, и навоз за ним не выгребать из стойла. Эх, да что тебе говорить о его пользе, — он махнул рукой, а потом сокрушенно добавил: — Вот пока все смотрели, как ты выходишь — а я ж думал, все, как положено, будет, с проводами и причитаниями — я бы и успел обследовать его. Но нет же, отец твой так торопился, чуть ли не бегом бежал. Вот я и попался. Пришлось прятаться под лавку. Жаль, ничего рассмотреть не успел. Ну, я пошел. Надеюсь, не выдашь меня, — Растен попытался перебраться к единственной дверце.

Для этого ему нужно было поменяться местами с Ясианой. Он приподнялся, развернулся к девушке лицом и попытался переступить через ее ноги. И надо же было такому случиться, что именно в этот момент идущий безукоризненно мягко экипаж качнуло. Растен не удержался и упал на колени, обхватив руками бедра своей невольной попутчицы.

— Прости, не устоял, — от чего-то, смутившись, прошептал он.

Ясиана тоже смутилась. Это был тот же самый Растен, с которым в детстве они бегали купаться на реку. Тогда их не смущала естественная нагота друг друга. Почему же сейчас ее не отпускает мысль о том, что на ней нет панталон? И мозолистые руки парня жгут даже через все юбки. А, может…

— Рас, подожди уходить, — решилась она. — Ты можешь помочь мне в одном деле? Я заплачу. Вот, возьми этот пояс, — и Ясиана попыталась снять с себя дорогой подарок навевающего жуть жениха.

— Ты что, с ума сошла? Он же один такой. Куда я его дену? Да отец меня этим же поясом и задавит.

— Камни, возьми с него камни. Никто и не заметит. Только помоги.

— Ты скажи, какая помощь-то требуется, а там уж и об оплате поговорим, — Растен не торопился вставать с колен, а его руки машинально мяли юбки девушки.

Ясиана прикрыла глаза и выпалила:

— Лиши меня девственности.

— Чего-о? Нет, я пошел, — и Растен продолжил попытки добраться до дверцы.

— Рас, только ты моя надежда. Повелитель, он же такой молодой, потому что силу из своих жен тянет. Вытянет силу у одной, иссушит ее до смерти, а потом на другой женится. Но для этого ему только девственница нужна, только у них ту силу отобрать можно. Ну, узнает он, что я негодна, пусть даже изобьет, выгонит, да пусть убьет даже. Только не многие годы мучений. А про тебя никто и не узнает, сам говоришь, тайно в карету пробрался. Ну, Расик, миленький. Задержишься немного, а потом уйдешь. Ты не бойся, успеешь сбежать — замок от нашей деревни в двух днях пути.

— Это кто боится? Я боюсь? Чего удумала. Не боюсь я ничего, — парень сел на диванчик и, в знак независимости, скрестил руки за головой, а еще они почему-то очень стали мешать.