Истинная пара для дракона, или Просто полетели домой - Алиса Чернышова Страница 3

Положив лист во внушительную стопку таких же, дракон пробежался глазами по кабинету. Идеально отсортированные книги, находящиеся в вечном движении уравновешенные кубы, плавно поднимающиеся и опускающиеся, водяной журавль, постоянно наклоняющийся к воде с тихим плеском и тут же выпрямляющийся, стеклянная стена, открывающая вид на висячий сад и, конечно, сундуки с отборными каменьями из сокровищницы — это был мир Ара, куда не было хода никому, кроме Шу. Впрочем, лис был исключением изо всех правил, ведь Ар-дракон легко разрешал помощнику заходить на драконью половину и даже сидеть в сокровищнице на грудах монет. Ар-человек не понимал причин этого феномена, пару раз порывался даже прикоснуться к голой коже лиса, чтобы проверить совместимость, но каждый раз удерживал себя. Он никогда ранее не интересовался мужчинами, потому шанс, что Шу мог бы быть его парой, был равен нулю. Но, даже если бы вдруг их совместимость оказалась выше нормы — не истинные, но около того, как это бывало нередко — Ару не хотелось этого чувствовать или знать. Боль от потери Ли была сильнее всего, что дракон испытывал когда либо, и ненависть к собственной истинной паре была прямо пропорциональна этой самой боли.

Ар никак не хотел ненавидеть Шу. С ним было… уютно, как не было ранее ни с кем. Дракон не хотел рушить этого.

Но разговор о истинных взволновал дракона больше, чем он готов был показать. У Шу была истинная пара, и она погибла — эта концепция вызывала у Ара больше эмоций, чем ему хотелось себе признаться. Он подумал, что, возможно, именно её гибель сподвигла мальчишку завязать с работой наёмника.

Наблюдая, как Шу привычно выскользнул на выбитую прямо в скале терассу висячего сада и замер у своих любимых цветов, дракон улыбнулся уголком губ. Тогда, четырнадцать лет и пятнадцать декад назад, Ар весьма качественно делал вид, что не замечает промахов мальчишки и верит ерунде, написанной в рекомендациях. Параллельно он обстоятельно переговорил с бывшими нанимателями лиса и узнал и о его настоящей биографии, и о причинах, побудивших устроиться на работу. С врагами, искавшими мальчишку — таковые и впрямь были — дракон поговорил тоже, в своей любимой манере: настолько, насколько можно болтать с горстками пепла.

В свою очередь, он не мог не признать, что количество праздных гуляк и воришек, надеющихся обчистить драконью пещеру, с появлением Шу мистическим образом сократилось. Ар позволял зверьку развлекаться, лишь приглядывая исподволь, чтобы лисёнок не нарвался на кого-то, опасного по-настоящему. Лис был вхож в сокровищницу и сам, наверное, не понимал, что это значило. А вот Ар не врал сам себе: его драконья половина считала лиса своей личной драгоценностью. А уж сокровища, осбенно хрупкие, драконы хранить умели.

Пока дракон предавался размышлениям, Шу вскарабкался по плющу на выступ скалы, венчающий вход в драконью половину пещеры. Ар подошёл вплотную к стеклу и принялся задумчиво наблюдать, как сворачивается в клубочек изящная фигурка, как ветер треплет просторную одежду и ерошит неровно остриженные сизые волосы, собранные сзади в чуть неряшливый низкий хвост.

Дракон знал, что лис забирался на эту скалу всегда, когда нервничал больше обычного; перед смотринами он каждый раз подолгу просиживал там. Нет сомнений, Шу совсем не по нраву это мероприятие, но не брать его с собой дракон просто не мог — только Шу мог успокоить накатывающую на него ярость. Да что там, сам Ар считал торжественные лобызания чужих ладоней в неимоверных количествах действом унизительным и как минимум негигиеничным — ему не хотелось даже думать о том, где могли побывать ручки придворных дам. К тому же, становилось мерзко от мысли, что его истинная могла бы вот так же принуждать к прикосновениям, используя закон как рычаг. С другой стороны, разве вся эта идея с парами — не клетка, не цепи, не принуждение, не лишение права выбора? Из глотки дракона вырвалось ненавидящее рычание. Ар как наяву помнил последний полёт брата. Он не успел чуть-чуть, буквально поллиги, жалкая минута, стоившая Ли вечности. С другой стороны, что бы он делал с юным драконом, пошедшим в мать и золотом шкуры, и порывистой открытостью нрава? Закрыл бы в погребе, приковал бы цепями… Ар прижался лбом к стеклу, не отрывая взгляда от противостоящей ветру фигурки. Правда в том, что он был обязан придумать, он был старше, серьёзней, хладнокровней. Но он не успел.

Ар снова рыкнул и вздрогнул, когда Шу резко, словно бы на звук, повернулся к нему. Дракон знал, что снаружи стекло непроницаемо для чужого взгляда и слуха, но все равно не мог отделаться от чувства, что лис встревоженно смотрит прямо ему в глаза. Только сейчас дракон заметил след от собственных когтей на стекле, который он не помнил, когда и как оставил.

Истинность — бич драконов, и Ар не понимал, как остальные могут не понимать этого. Он решил, что никому не позволит превращать себя в куклу, ведомую слепым инстинктом.

Никогда и никому.