Не убоюсь я зверя - Валентин Леженда Страница 3

— Тебе решать.

Колебался я недолго.

— Ладно, твоя взяла. Но учти, не больше двадцати минут.

Дэм тут же оживился:

— По рукам!

И мы пожали друг другу перчатки.

Как всегда, при контакте между соприкоснувшимися «дланями» проскочили зеленые искры.

Дэмиен рассмеялся. Его «жнецы» зашевелились, неспешно двинувшись к центру стадиона.

— А где твои помощники, что-то я их не вижу, — презрительно скривился паренек. — Испугались моих тирексов?

— Вот еще! — фыркнул я. — Откуда ты знаешь, может, они у меня невидимые!

— Э нет, так не бывает, — махнул маленькой перчаткой Дэм. — Они не могут находиться слишком далеко от хозяина, наверняка бродят где-то рядом.

— Во что играем? — быстро спросил я, следя через спутник за незаметно подбирающимися к стадиону сферами.

— Стенка на стенку! — твердо заявил Дэмиен, и я понял, что спорить с ним бесполезно.

— Ну тогда держись… Наши «жнецы» сцепились.

Брызнули в стороны синие разряды внешней защиты.

То, чем мы сейчас развлекались, негласно осуждалось, хотя некоторые доминаторы на потеху друг другу иногда стравливали свои машины в каком-нибудь безлюдном месте. Прямо как мы сейчас. Говорят, даже ставки делались.

Начавшийся бой был лишен смысла.

«Жнецы» — совершенно самодостаточные автономные системы. На этой планете нет такой силы, которая смогла бы причинить им хоть какие-нибудь существенные повреждения.

Они неуязвимы.

Они совершенны.

Они не способны уничтожить друг друга, так же как один доминатор не может уничтожить другого. Не стоит и пытаться.

Что ж, в этом определенно есть некая мрачная ирония.

За несколько минут помощники превратили древний стадион во вспаханную мешанину земли и глины.

Украдкой следя за Дэмиеном, я видел, что мальчонка сражается на полном серьезе. Еще я отметил, как мастерски он управлялся со своей «дланью». Дэм виртуозно владел перчаткой, недаром говорят, что дети все схватывают на лету.

Особо не напрягаясь, я оттеснил «жнецов» противника к дальним трибунам.

С грохотом рухнула одна из увешанных прожекторами опор. После сегодняшней игры от стадиона мало что останется.

Машины сражались вживую, без применения стрелкового оружия. Ближний контакт располагал к несколько иному набору инструментов.

Мои помощники здорово потрепали «жнецов» мальчишки. Но Дэмиен быстро взял реванш, слив свои машины в единую боевую единицу, огромное бешено вращающееся лезвие. Еще минута — и одна из сфер была безжалостно рассечена пополам. Поврежденный помощник мгновенно восстановился, плюнув в противника огнем. Мои «жнецы» поменяли тактику, ловко избегая прямого контакта. Восстанавливались они еще быстрее, чем убивали.

Машинально управляя перчаткой, я думал о том, что с человечеством сделала эстетика убийства. Да-да, говорят, когда-то на Земле была даже такая наука.

На протяжении всей своей истории люди с маниакальным упорством совершенствовали орудия уничтожения себе подобных. От холодного оружия к пороху, от гильотины к примитивным пистолетам со свинцовыми пулями.

С ростом уровня развития всей человеческой цивилизации росла и так называемая эстетика убийств. Не всякий мог хладнокровно вонзить в живую плоть нож, чувствовать, как лезвие погружается все глубже, дробит кости, рвет артерии. Очень просто оградить себя от всех этих неприятных ощущений.

И люди придумали огнестрельное оружие.

Быстро и точно.

Самое главное, что не нужно особо тренироваться, не нужно быть профессиональным убийцей. Ведь любой может навести ствол и нажать курок. Последствия поступка будут не так страшны, минимум крови, несколько небольших отверстий. Психика убийцы защищена. Ведь это сделал не он, а железная машинка в его руке.

Как сказал мне Дэм?

«Убивал не я, а «жнецы». Всегда можно свалить ответственность на кого-нибудь другого. Вот если бы каждый чувствовал то, что делает выпущенная им пуля с чужой живой плотью… Вряд ли тогда кто-нибудь посмел бы нажать на курок.

Сейчас оружие носит каждый, и каждый может запросто пустить его в ход. Но его сдерживает то, что если он беспричинно убьет, за ним придем мы. Или нет… не так. За ним придут наши «жнецы», которые отлично знают, КАК причинять боль…

Задумавшись, я слегка ослабил контроль и тут же услышал радостный крик Дэмиена.

Оба мои помощника были наголову разбиты.

Я усмехнулся и, шевельнув пальцами, вернул «жнецов» в их обычную форму.

Дэмиен с подозрением посмотрел на меня.

— Чем ты недоволен, парень, ведь я проиграл, не так ли?

— Это нечестно, ты поддавался. — Мальчишка сделал плаксивую рожицу. — Ты отвлекся… так нельзя. Тебе наплевать на игру.

— Но ведь ты предложил развлечься! Дэмиен насупился и резким движением убрал своих «жнецов» с перепаханной площадки.

— Во всяком случае, тебе не на что жаловаться, — добавил я, — ты получил то, что хотел. Сомневаюсь, что кто-то из доминаторов по эту сторону континента согласится повторить подобное в ближайшее время.

— А вот и повторит, — с вызовом бросил Дэм.

— И можно поинтересоваться, кто? — Я был полон скепсиса.

— Клото, она хорошая, добрая… в отличие от всех вас!

— Клото?

Вот уж не думал.

Сразу вспомнилась черные, как крыло ворона, длинные волосы и зеленые глаза, в которых таилась смерть.

Клото была одной из самых опасных женщин-доминаторов. Ее боялись даже серые кардиналы Триумвирата. Больше, пожалуй, они боялись только меня.

Забавно, что паренек назвал ее доброй и хорошей.

— Значит, она часто играет с тобой?

— Когда как.

Может, жалеет? Кто ее знает. Внезапно проснулся материнский инстинкт? Ох, вряд ли.

— Ладно, говори, зачем меня позвал.

— Тебя разыскивает один человек.

— Кто?

— Отец Тэтлиш.

— Из церкви «Того Кто Грядет»?

— А мне почем знать, — огрызнулся Дэмиен. — Я встретил его случайно, в Литтон-сити.

— Он говорил, зачем я ему понадобился?

— Не-а… лишь намекал. У него какая-то важная информация, и он готов поделиться ею только с тобой. И еще… он сказал, что у него мало времени.

— Странно… когда, говоришь, ты его встретил?

— Вчера.

— Значит, Литтон-сити… Далековато отсюда.

— А ты возьми флаер.