Дырка для ордена - Василий Звягинцев Страница 3

— Ну, а хрена ли тебе? — легкомысленно осведомился Ляхов, щелчком отправляя в пропасть окурок и тут же вновь закуривая. — Давай сматываться. Приедем на блокпост, доложим, поднимешь заставу в ружье, выставишь заслоны, и пусть господа командиры принимают решения. Мы что, священные рубежи Родины защищаем? Миротворцы и есть миротворцы. Надо ооновцам, пусть потом протест заявляют сопредельным правителям. Или америкосов в бой шлют. Они навоюют…

Майор испытал приступ раздражения, впрочем, тут же и прошедший. При чем тут доктор? Совершенно правильно рассуждает. Им что, господам миротворцам? Ну, прорвется банда на оперативный простор, убьет пару десятков человек, взорвет что-нибудь. И уйдет восвояси.

Комиссар ООН протест заявит кому положено, иорданский или сирийский представитель на сессии Совбеза выразит сожаление по поводу недоразумения. На том и разойдутся.

— Умный ты парень, Вадим, но не сейчас. — Они с доктором были практически ровесниками, но жизненный опыт Тарханова делал его в реальном времени чуть не вдвое старше. — Во-первых, я на службе, а моя служба здесь как раз и заключается в том, чтобы надежно прикрывать границу от проникновения нарушителей статус-кво. Независимо от целей и убеждений.

Во-вторых, пропусти мы их сейчас, и потом мне же с моими ребятами и придется гоняться за ними по горам, а сколько это займет времени и сколько будет стоить крови — только бог знает. В Чечне после Хасаввюрта нахлебались. Ты молодой, не помнишь. Так что элементарная логика подсказывает…

— Понятно, — кивнул Ляхов. — Тогда все понятно. Государь император Петр Алексеевич еще когда говаривал: «Азардовать [1]не велю и не советую, а деньги брать и не служить — стыдно!»

Быстрым и решительным шагом капитан пошел к своему «Уралу».

Тарханов сплюнул себе под ноги. Жаль.

Неужели так торопится доктор побыстрее отсюда смыться? Вроде на Вадима это не похоже.

Майор взглянул на часы. Время пока есть, но мало. Положив планшет на колено, он быстро набросал короткое донесение на листке полевой книжки.

Взревел мотор «Урала».

Тарханов шагнул навстречу машине, плотно сжал зубы, сдерживая себя, чтобы не обматерить доктора.

Вообще-то он в своем праве, и наличие тяжело раненного бойца, отданного под его попечение, обязывает его уезжать побыстрее, но по-человечески просто неприлично слишком уж спешить. Выслушай, что тебе собираются сказать, попрощайся с однополчанином…

Кроме записки, Сергей собирался передать комбригу полевую сумку, в которой, кроме карт, секретных должностных инструкций и копий приказов, хранились несколько писем от друзей и знакомых женщин, личные фотографии.

«Все свое ношу с собой». Умирать майор, в принципе, не собирался, но на войне бывает всякое.

Санитарный фургон вырулил на середину дороги, притормозил. Ляхов выглянул из боковой двери.

— Держи-ка, командир, — он протянул Тарханову длинный, обтянутый потертой черной кожей ящик. — Осторожней, не урони, оптика. И вот еще… — За ящиком последовал квадратный, весьма тяжелый чемоданчик, туго набитая санитарная сумка. Потом на щебенку спрыгнул и Ляхов.

— Давай, что ты хотел сообщать начальству?

Тарханов только теперь понял, что доктор собрался составить ему компанию.

Что ж, это меняет дело. Он собирался просить Ляхова, чтобы тот оставил с ним водителя, хотя бы на роль подносчика патронов, потому что одному и стрелять, и набивать ленты не совсем сподручно.

А раз так? Вадим — человек взрослый, сам за себя отвечает и по своим личным качествам безусловно полезнее пацана сержанта будет.

Но все же спросил, как бы возвращая вопрос:

— А тебе это на хрена?

— Знаешь, командир, я сам все думаю на именно эту тему. У нас говорили — сапер ошибается только дважды. Первый раз — когда выбирает профессию. Наверное, я тоже.

— Что — тоже? — Кадровый майор никак не мог понять молодого доктора в лихо сдвинутом на бровь голубом ооновском берете.

— Наверное, ошибся, когда вот этой дурью занялся. — Он показал глазами на футляр. — Но надо же когда-нибудь по правде посмотреть, кто чего стоит.

Санитарная машина ушла, надрывно подвывая мотором, уж больно Старовойтов хотел побыстрее выполнить задание, а оставшиеся вдвоем офицеры, наконец, занялись делом.

Возможно, последним в своей жизни.

Тарханов всегда возил с собой в машине полный комплект вооружения. Пистолет на поясе считал только принадлежностью формы и способом легко уйти из жизни, если припрет.

А так, для дела у него имелся «ПК», полный ящик — два цинка — патронов образца 1908 года, трассирующих и с утяжеленной пулей, а также брезентовая сумка гранат «УРГ-01». Хорошие гранаты, мощные, в рубчатых керамических рубашках и с запалом тройного действия. Это кроме трофейного оружия и автоматов, его и Шайдулина.

— Повоюем, — хмыкнул Ляхов, увидев этот арсенал. Сам он в это время протирал замшевой тряпочкой великолепную, штучной работы снайперскую винтовку, которую извлек из того самого кожаного футляра, похожего на виолончельный.

— Ты ее постоянно с собой таскаешь? — удивился Тарханов.

— А как же? Мало, что я любитель этого дела и где-то даже мастер спорта, так еще и готовлюсь показать «товарищам по оружию» кое-какие фокусы на предстоящей олимпиаде аж всего межнационального контингента. По какому случаю известный тебе наш начальник артвооружения майор Миша Артемасов выписал мне из собственной заначки эту вот штучку…

— Ну-ка, — майор взял из рук Ляхова винтовку. Отлично сделанная, с изящным, не штатным армейским, а спортивным ореховым прикладом «СВД» [2]. Ствол и крышка ствольной коробки отливают глубокой матовой синевой. Прицел тоже не стандартный, а цейсовский, с трансфокатором, баллистическим вычислителем и лазерным целеуказателем.

Тарханов щелкнул языком. Он знал, что на складах бригады хранится много всяких интересных вещей, но вот такой винтовочки, доставшейся почти что штатскому человеку, не видел.

Хотя, конечно, бригадный военврач, бесконтрольно распоряжающийся не только спиртом, но и жизнями людскими, имеет совсем другие права и возможности. Мастер спорта, опять же.

— А как у тебя с патронами? — озабоченно спросил майор, поскольку знать состояние боевых возможностей своего подразделения, пусть и маленького, — немаловажно перед серьезным делом.

В пулеметных патронах недостатка не было, но тут ведь, как он знал, другие требуются. Из снайперки стрелять валовым патроном заготовки времен Отечественной войны то же самое, что «БМВ» семьдесят шестым бензином заправлять.