Огненный трон - Рик Риордан Страница 3

Мне и без магии было понятно, что Сейди влюбилась в Уолта и ревнует его к Жас. Правда, моя сестрица в этом не признавалась, поскольку несколько месяцев сохла по другому парню. Но тот – египетский бог, и к нему просто так в гости не отправишься. Однако втрескалась она в этого бога – будь здоров.

[Договорились, Сейди. Я не буду об этом. А ты, между прочим, сказанного не отрицаешь!]

Наше появление оборвало их разговор. Уолт выпустил руки Жас и отошел. Сейди так и стреляла глазами то на него, то на нее, пытаясь понять, о чем они тут толковали.

– Окно готово, – неуклюже прокашлявшись, сообщил Уолт.

– Превосходно, – ответила Сейди и повернулась к Жас. – Прости за любопытство, но что вы тут собирались понять?

Жас беззвучно шевелила ртом, как рыба, выброшенная на берег.

– Мы говорили о «Книге Ра», – пришел ей на помощь Уолт. – Жас очень хочется ее прочесть.

– Да, – подхватила Жас. – Мы говорили о «Книге Ра».

Похоже, наши ребятишки дружно врали, но это уже не мое дело. Нравятся они друг другу – и на здоровье.

– Понятно, – сказал я, не давая Сейди времени потребовать у ребят более вразумительного объяснения. – Тогда начинаем наши забавы.

Окно легко распахнулось. Никаких магических вспышек. Никакого воя сирен. Я с облегчением вздохнул и спрыгнул внутрь, в царство египетских древностей. Может, нам все-таки удастся протащить статую через это окно?

Египетские древности сразу вызвали у меня множество самых разных воспоминаний. Вплоть до середины декабря прошлого года мы с отцом несколько лет путешествовали по всему миру. Он посещал музеи и читал лекции о Древнем Египте. Я сравнительно недавно узнал, что он – маг. А незадолго до Рождества отец, сам того не желая, выпустил на свободу нескольких египетских богов, и наша с Сейди жизнь сильно осложнилась.

Сейчас я смотрел на экспонаты египетской коллекции и чувствовал свою принадлежность к этому странному, таинственному миру. Когда мы проходили мимо статуи Гора, я невольно вздрогнул. Не далее как в минувшее Рождество бог с головой сокола жил в моем теле. Саркофаг сразу же заставил вспомнить злого бога Сета, заточившего нашего отца в золотой саркофаг (это случилось в Британском музее). Повсюду встречались изображения синекожего Осириса – бога мертвых. Я снова подумал об отце, пожертвовавшем собой, чтобы стать новым хозяином Осириса. Пока мы, крадучись, шли по коридору Бруклинского музея, в магических глубинах Дуата мой отец правил Нижним миром. Даже не передать, какие странные чувства возникали, когда я смотрел на изображения Осириса, которым было не менее пяти тысяч лет, и одновременно думал: «А ведь он мой отец».

Все артефакты казались чем-то вроде семейных реликвий. Жезл на крышке саркофага был похож на жезл Сейди. Чудовищ с телом леопарда и длинными змеиными шеями я несколько месяцев назад видел собственными глазами. Они вломились в наш бруклинский дом. И демонов, запечатленных на странице «Книги мертвых», мы тоже видели живьем. На полках стеклянных витрин дремали многочисленные шабти – магические фигурки, умеющие служить своим хозяевам. В зависимости от назначения шабти могут быть совсем простыми. Но бывают и такие, которых не отличишь от настоящих людей. В конце прошлого года я встретил девочку по имени Зия Рашид и… словом, влюбился в нее. Я думал, она настоящая, а это была шабти.

Первый раз в жизни влюбиться – штука непростая. Но когда девчонка, которая тебе нравится, у тебя на глазах покрывается трещинами и рассыпается в пыль… тогда начинаешь понимать, что выражение «разбить сердце» – не просто красивая фраза.

Мы прошли первый зал, на потолке которого была фреска с изображением египетского зодиака. Из центрального зала сюда долетала музыка и смех гостей.

Во втором зале мы задержались перед каменным фризом величиной с гаражную дверь. Резец неведомого скульптора изобразил чудовище, топчущее людей.

– Это и есть грифон? – спросила Жас.

– Египетская версия, – ответил я.

У чудовища было львиное туловище и голова сокола, однако крылья отличались от традиционных. Я говорю про изображения грифонов в других культурах. Там почти везде вы увидите птичьи крылья. У этого же крылья больше напоминали опрокинутые стальные кисти. Вдобавок они росли прямо из хребта. Должно быть, такой грифон летал наподобие гигантской бабочки. На фризе сохранились красные и золотые пятнышки – следы изначальной росписи, украшавшей спину грифона. Но и без красок грифон выглядел до жути живым. Мне показалось, что бусины его глаз следят за мной.

– Грифоны были защитниками, – сказал я, припомнив отцовские рассказы. – Они стерегли сокровища и прочее имущество.

– Потрясно, – усмехнулась Сейди. – Значит, они нападали на… ну, скажем, на воров, которые влезают в музеи и крадут артефакты?

– Это просто миф. А грифон – произведение древнего искусства.

Я мог говорить что угодно, но сам прекрасно знал: египетская магия жива до сих пор и умеет превращать слова и картинки в реальность.

– Нам туда? – спросил Уолт, указывая в центр зала.

Мы обогнули фриз с грифоном и подошли к статуе.

Статуя бога была вырезана из черного камня и достигала в высоту восьми футов. Внешне она ничем не отличалась от статуй других египетских богов: обнаженный торс, юбочка и сандалии. У этого бога была баранья голова с рогами. Точнее, с остатками рогов (остальное поглотило неумолимое время). Голову венчала корона в виде солнечного диска, обвитого змеями. Напротив бога стоял человечек. Именно человечек, поскольку он значительно уступал богу в росте. Руки бога простерлись над головой смертного. Наверное, он благословлял человечка.

Сейди склонилась над иероглифами. Когда в ее теле жила Изида – владычица магии, сестра вообще читала иероглифические тексты, словно газеты. Но и сейчас у нее сохранились потрясающие способности к пониманию древней письменности.

– Х-н-м, – прочла Сейди. – Так. Гласные опущены, но я чувствую, это слово произносится «Хнум». Что скажет мой ученый брат?

– Ты права. Он-то нам и нужен. Гор говорил, что Хнум знает секрет отыскания «Книги Ра».

К сожалению, Гор не вдавался в подробности. Хорошо, статую мы нашли. Но каким образом это изваяние из черного камня нам поможет? Я вглядывался в иероглифы, надеясь в их цепочках отыскать нечто вроде ключа.

– А кто этот парнишка? – спросил Уолт, указывая на фигурку человека. – Ребенок?

– Нет! – воскликнула Жас и по-детски захлопала в ладоши. – Вспомнила! Хнум делал людей на гончарном круге. Его таким и изобразили. Он лепит человека из глины.

Жас взглянула на меня в поисках подтверждения. Она была права. Я совсем забыл эту историю. Мне стало неловко. Хорош учитель, если ученики подсказывают ему сведения, которые успели выветриться из его головы!

– Все так, – с умным видом подтвердил я. – Человек, созданный из глины.

Сейди хмуро поглядывала на баранью голову Хнума.