Эрагон. Наследие - Кристофер Паолини Страница 29

Эрагон нетерпеливо постукивал каблуками по валуну, на котором сидел; ему было скучно и хотелось поскорее уйти отсюда.

Он, Сапфира и Арья, а также Блёдхгарм и прочие эльфы расположились на обочине дороги, ведущей на восток от города Белатона через поля еще зеленой, но уже набравшей колос пшеницы, через большой и широкий каменный мост, дугой перекинутый через реку Джиет, и дальше, по самой южной оконечности озера Леона. Там эта дорога расходилась в разные стороны, и одна сворачивала вправо, к Пылающим Равнинам и Сурде, а вторая шла на север, мимо Драс-Леоны и прямиком к Урубаену.

Тысячи людей, гномов и ургалов кишели перед восточными воротами Белатоны и в самом городе, и все они спорили и кричали, пытаясь вновь создать некое единое целое. В придачу к этим разрозненным группам пеших воинов имелась еще и кавалерия короля Оррина — немалое количество пляшущих на месте, фыркающих и ржущих лошадей. А в самом арьергарде, за боевыми отрядами, тащился хозяйственный обоз — вереница всевозможных повозок, фургонов и клеток, растянувшаяся мили на полторы. По бокам этой вереницы брели стада скота, прихваченного варденами еще из Сурды; эти стада, впрочем, они постоянно пополняли за счет тех животных, которых им удавалось «позаимствовать» у фермеров, попадавшихся им на пути. Над обозом и стадами висел неумолчный шум — мычание волов, пронзительные крики мулов и ослов, гогот гусей и громкое ржание рабочих лошадей.

Этого было вполне достаточно, чтобы Эрагон попросту заткнул уши.

«Можно подумать, что так нам будет лучше, хотя мы столько раз уже делали это», — сказал он Сапфире, продолжая молотить валун пятками.

Она фыркнула:

«Им следовало поручить это мне; я бы привела их в чувство; получаса бы хватило с избытком. И нам не нужно было бы тратить столько времени на ожидание».

Эта идея позабавила Эрагона.

«Да уж, ты бы точно это сумела… Но осторожней: не вздумай сказать это вслух! Не то Насуада и впрямь заставит тебя этим заниматься».

Затем мысли Эрагона переключились на Рорана, которого он не видел с той ночи, когда исцелил дочку Хорста и Илейн. Интересно, думал он, куда это Роран запропал? Его беспокоило, что брат так долго не появляется.

— Черт побери, до чего он глупо поступил! — пробормотал Эрагон, вспомнив, что Роран так и ушел из лагеря, не позволив Эрагону обновить его магическую защиту.

«Ничего, он — опытный охотник, — заметила Сапфира. — Он не станет вести себя глупо и не позволит собственной добыче его сцапать».

«Я знаю, но иногда так все же случается… Ему всего и нужно-то проявить побольше осторожности. Только я сомневаюсь, что он ее проявит. А мне совсем не хочется, чтобы он вернулся изуродованным, а то и вовсе завернутым в саван».

Эрагоном овладели мрачные мысли, но он заставил себя встряхнуться и даже немного попрыгал, разминаясь; он испытывал беспокойство, и ему очень хотелось заняться каким-то физическим трудом, прежде чем следующие несколько часов провести верхом на Сапфире. Он с радостью предвкушал их совместный полет, однако ему совсем не нравилась перспектива кружить, как привязанному, над одной и той же дюжиной миль в течение целого дня, точно стервятнику над медленно ползущим войском. Сами по себе они с Сапфирой могли бы достигнуть Драс-Леоны уже сегодня к полудню.

Эрагон рысцой отбежал чуть в сторону от дороги, заметив там относительно ровную полоску земли, поросшую травой, и, не обращая внимания на предостерегающие взгляды Арьи и остальных эльфов, вытащил Брисингр, встал в оборонительную позицию, которой когда-то давно первым делом научил его Бром, медленно вдохнул и погрузился в некий транс, отчетливо ощущая сквозь подошвы башмаков каждый камешек, каждую песчинку.

Затем с коротким и мощным выкриком он взмахнул мечом и резким рубящим движением опустил его — такой удар легко мог бы разрубить пополам и человека, и эльфа, и ургала, какие бы доспехи его ни защищали. Эрагон остановил меч буквально в дюйме от поверхности земли и удерживал его в такой позиции, чувствуя, как напряженно дрожит в его руках клинок. В густой траве синий металл Брисингра казался очень живым, но каким-то нереальным.

Эрагон снова набрал в легкие воздуха и сделал выпад вперед, пронзив воздух, как своего смертельного врага. Так одно за другим он повторил все основные приемы фехтовального искусства, сосредоточившись не столько на скорости движений или на их мощи, сколько на точности.

Он согрелся и был вполне удовлетворен тем, что не утратил мастерства; оглянувшись на своих стражей, которые полукругом стояли в стороне, он спросил:

— Не угодно ли одному из вас скрестить со мною меч? Хотя бы на несколько минут, а?

Эльфы переглянулись, но по их лицам ничего прочесть было нельзя; затем вперед вышел эльф Вирден.

— Я могу. Губитель Шейдов, если это доставит тебе удовольствие. Однако же я попросил бы тебя сперва надеть свой шлем. Во время разминки всякое случается.

— Ладно.

Эрагон сунул Брисингр в ножны, сбегал к Сапфире и быстро взобрался ей на спину, как обычно порезав при этом палец об одну из ее чешуй. Кольчуга, как и все прочие доспехи, была на нем, а вот шлем он засунул в одну из седельных сумок, чтобы не скатился у Сапфиры со спины и не затерялся в траве.

Вытаскивая шлем, он заметил сосуд, в котором содержалось Элдунари Глаэдра; сосуд был тщательно завернут в одеяло и уложен на самое дно сумки. Эрагон быстро сунул туда руку, коснулся узла с Элдунари и молча вознес молитву тому, что осталось от великолепного золотистого дракона. Затем он закрыл сумку, скатился со спины Сапфиры и двинулся к Вирдену, на ходу надевая мягкий подшлемник и шлем.