Багряная империя. Книга 3. Пепел кровавой войны - Алекс Маршалл Страница 29

Словно почувствовав ее сомнение, левый глаз запросился на волю, и она дала ему поблажку. Чи Хён могла позволить себе лишь один быстрый взгляд, зная, как сказывается демонское зрение на ее чувстве равновесия. Ее ноги отчаянно пытались найти опору на обманчиво ровной поверхности, даже после того, как повязка с металлической пластинкой возвращалась на место. Переждав предсказуемый рой красок, круживших вдоль узкого гребня между нею и далекими развалинами, Чи Хён сосредоточилась, высматривая маслянистые черные пятна. Эти пятна означали бы врагов, притаившихся в засаде, но все их хитрости были бесполезны против зоркого ведьмовского глаза... Однако сейчас, хотя над развалинами мерцали всевозможные оттенки красок и мелькали призрачные тени, зловещих черных сгустков нигде не было видно.

Чи Хён рывком вернула повязку на место и, как только к ногам вернулась устойчивость, двинулась вперед. Здесь, на открытом участке, вдали от заглушающих шум развалин, свист ветра превратился едва ли не в крик, и она хмуро всматривалась в пустое небо. Берег без птиц выглядел так же неестественно, как океан без воды. Хотя, возможно, он и был без воды, но Чи Хён не стала приглядываться к белесым волнам, бьющим в угрюмый берег.

Краем глаза она заметила впереди какую-то тень, мгновенно скрывшуюся за стеной. В этой унылой стране, с ее слабым черным солнцем, настоящую тень отбрасывали только изуродованные, со зловонной кровью тела чудищ. Чи Хён уже подошла к открытой площадке, и теперь она бросилась вперед со всей быстротой, какую только могла себе позволить. При первом же неловком шаге по неровной каменной поверхности она либо упала бы со скалы в море, либо скатилась бы по крутому склону далеко вниз, к городским развалинам. Дыхание стало прерывистым, в груди пекло от быстрого бега, ноги подгибались, ветер налетал с такой силой, что едва не сбрасывал ее. Держа грубый дротик в одной руке, Чи Хён другой придерживала Мохнокрылку, чтобы совомышь не ударилась ей в грудь, когда проснется.

Еще одна тень мелькнула на мгновение за россыпью обломков. Уже не в первый раз Чи Хён напрасно доверилась проклятому глазу, надеясь, что тот предупредит об опасности, но так и не решила, то ли она неправильно понимает причудливую картину, то ли глаз нарочно обманывает ее. К этому вопросу стоит вернуться, когда она перебьет всех вставших у нее на пути... Правда, за ближайшими каменными блоками разрушенной стены способна укрыться целая армия мутантов, и, если они все бросятся на Чи Хён, у нее не хватит сил, чтобы убежать тем же путем, которым она пришла. Лучше пробиваться вперед, пока чудища, сколько бы их там ни было, не разбегутся с воплями от ее черного клинка. Если бы они поменялись ролями, Чи Хён тоже устроила бы засаду на этом самом месте, но на узкой тропе или на мосту проще в одиночку отбиваться от превосходящих сил. Как всегда, у нее было преимущество в сообразительности перед четырьмя одетыми в броню, что вышли ей навстречу из-за камня.

Мохнокрылка наконец-то проснулась с отчаянным визгом, который Чи Хён едва расслышала за ревом ветра. Обессиленная совомышь взлетела с перевязи и захлопала крыльями перед лицом хозяйки. Чи Хён оценила предупреждение демона, но и сама уже прекрасно понимала, что это была не лучшая идея — пробежать последние десять метров до подножия стены.

Никто из четверки не спешил напасть, враги выжидали, когда она первая бросится на них, а сами разошлись на расстояние, позволяющее ее окружить. Они оказались смышленей большинства своих сородичей, а значит, и опасней. Хотя враги и не носили шлемы, да и броня казалась не такой мощной, как у других, клинки их выглядели острыми. Один из четверки потрясал огромным арбалетом.

Глаз Чи Хён слезился от ветра, но она заметила, что лица у них почти человеческие, более гладкие, чем у большинства других монстров, а в приоткрытых ртах не видно клыков. Чи Хён сосредоточила внимание на самом опасном противнике, на высокой женщине, вооруженной глефой. Та уперлась древком в землю перед собой и подняла вверх руку в перчатке как раз в тот момент, когда Чи Хён замахнулась дротиком, чтобы вонзить его прямо в рычащий рот женщины, а потом уже выхватить меч. Что бы они ни задумали, Чи Хён не поддалась на уловку, а то, что она принимала за вой ветра, оказалось ревом черного клинка, требующего напасть как можно скорей и убивать, убивать, убивать этих тварей, и она уже собралась метнуть дротик в растерянное лицо врага, но вдруг поскользнулась.

Один из монстров сделал ей подножку, Мохнокрылка не смогла защитить хозяйку, и все тут же набросились. Их было четверо, а Чи Хён совсем ослабела, но она заметила, что все они старые — старые и слабые, и она продолжала отбиваться, пинаясь и рыча. Попыталась ударить головой в зубы желтокожему мужчине, как только тот наклонился к ней, и укусить за руку старую каргу, прижимавшую что-то к ее рту. Нет, не ко рту, а ко лбу, что-то холодное и мокрое.

Рычание затихло, как только они произнесли какое-то хитрое заклинание. А Мохнокрылка кружила над головами нападавших — единственный маяк в пустом небе над пустым морем.

— Чи Хён... — повторяли они. — Генерал Чи Хён...

Она была так поражена, что не смогла ничего сказать, но прекратила сопротивляться; ее перевозбужденный мозг наконец-то распознал настоящих людей, а не монстров, и эти люди обращались к ней. Ее имя звучало чуждо в устах четверых стариков — трех женщин и одного мужчины, — но беспокойство на морщинистых лицах сменилось облегчением. Даже радостью. Старик заплакал. Руки, прижимавшие Чи Хён к земле, теперь помогли ей сесть. Это был сон, один из тех снов, каких она не позволяла себе уже так давно, что потеряла счет времени.

— Вы знаете меня, — с трудом проговорила она, глядя в счастливые лица вооруженных и облаченных в доспехи старцев. Они выглядели знакомо, но так, как это бывает в снах, где все смертные родня друг другу. — А я... Простите... я не...

Они на мгновение смутились и обменялись нервными смешками. Затем женщина с глефой, которую Чи Хён едва не убила, самая старшая среди них, отвесила церемонный поклон ранипутрийских рыцарей, хотя сама была, скорее всего, родом из Кремнеземья, и сказала:

— Кавалересса Сасамасо из народа Венценосного Орла, капитан личной охраны генерала Чи Хён Бонг, к вашим услугам.

Чи Хён онемела и с разинутым ртом смотрела на старуху, пока черты изможденного лица не слились с полузабытым образом дорогой телохранительницы, погибшей в первой битве у Языка Жаворонка. Нет, не погибшей... проглоченной Вратами, внезапно открывшимися посреди поля боя, исчезнувшей вместе со многими другими, как, например...

— Граф Хассан из Кобальтового отряда, к вашим услугам, — сказал усбанец голосом более твердым, чем его дрожащие колени, и поклонился так низко, как только позволяла старческая спина.

— Герцогиня Дин из Кобальтового отряда, тоже к вашим услугам, — произнесла женщина, казавшаяся менее изнуренной, чем другие, но Чи Хён рассмотрела, что это только грим, а под ним такое же морщинистое лицо, как у всех остальных.

Взяв под руку третью женщину, единственную, кого Чи Хён совсем не узнавала, Дин продолжила:

— И позвольте представить вам Мелой Ши, некогда капитана Пятнадцатого имперского полка, а ныне бойца Кобальтового отряда.