Две воительницы - Личия Троиси Страница 29

Он спустился с коня и вошел под деревья пешком. Теперь задача стала труднее. Лес — это целый лабиринт следов для любого, и для него тоже, и поэтому он должен сохранять свой ум ясным. Он не может думать ни о Тарике, ни о его жене, лежавшей в луже крови. Ни одна мысль не должна отвлекать его от дела, даже воспоминания о днях войны и мира, которые вызывало у него это место.

Лишь глубокой ночью он нашел то, что искал: с трудом разглядел на маленькой поляне след ночного привала — пепел, прикрытый землей, а на дереве поблизости от нее обнаружил остатки веревки — не было сомнения: те двое останавливались здесь; и они прятали свои следы аккуратно, но не очень старательно, а значит, еще даже не подозревали, что кто-то гонится за ними.

Он встал, огляделся вокруг — и вдруг узнал это место. Сеннар писал о нем в той книге, где рассказал о своем путешествии вместе с Ниал. Идо нашел Отца Леса и ласково провел ладонями по его черной морщинистой коре. Гном-военачальник никогда не любил природу. Иногда ему нравился красивый вид какой-то местности, но было похоже, что природа говорила на непонятном ему языке. Однако теперь он сумел почувствовать, каким могучим был прежде Отец Леса. Идо представил себе, как Ниал вынимала из дупла этого ствола последний, восьмой камень — тот, который должен был привести в действие талисман могущества и позволил уничтожить Тиранно. Кто знает, может быть, она тогда чувствовала, что погибает, — так же как он сам сейчас. Во всем этом была какая-то странная насмешка судьбы: внук Ниал был привязан именно там, где сорок лет назад его бабка спасла Всплывший Мир. Идо отвел руки от ствола и продолжил путь.

Пока он ехал через лес, он не мог набрать ту скорость, с которой надеялся двигаться. Конь шел с трудом, следы были нечеткими, и сам он начал уставать. Тело старого гнома требовало отдыха, и на минуту Идо подумал о том, как было бы хорошо вернуться назад во времени и снова почувствовать в жилах молодую силу. От таких мыслей гном-военачальник помрачнел: он ненавидел в себе тоску о прошлом, а полные воспоминаний места, по которым он сейчас проезжал, уж точно не помогали ему справиться с ней.

На второй день он ехал вдоль границы Земли Скал — своей страны. Воспоминания о детстве охватили Идо с такой силой, что он почувствовал искушение ненадолго свернуть с пути в ту сторону. Но он заставил себя думать только о Сане, и гнев вернул ему разум. Убийцы все время были на один день впереди него, как будто время, которое он провел возле Тарика, невозможно было наверстать. Но Идо в любом случае не собирался сдаваться. Он поторопил коня и продолжил путь по прямой дороге. Будет еще время вернуться в родные края и насладиться воспоминаниями. Он сделает это в другой раз, не теперь.

И вскоре его упорство было вознаграждено. У входа в пустыню Большой Земли он обнаружил свежие следы. Расстояние стало меньше. Радость, которую испытал Идо, наполнила его тело новой силой. Он не стал ждать ни минуты и пустил коня в галоп. Те, за кем он гнался, были уже близко.

Шерва был встревожен. Ему неприятно было находиться в Большой Земле: его кровь отзывалась на жалобу мертвых деревьев. И к тому же здесь они действительно были на открытом месте. Другого пути не было, и не было никаких особых причин для страха, но Шерве было как-то не по себе. Кто-то шел за ними. Гном, вот кто.

— Если он придет сюда, кто будет с ним драться? — неожиданно спросил Леука у Шервы в этот вечер.

Они не зажгли костер: Шерва опасался погони и предпочел этого не делать. К тому же луна стояла высоко и отбрасывала на утоптанную землю прозрачные тени. Мальчик совершенно обессилел. Они снова заткнули ему рот, он плакал, сопротивлялся, но проиграл. Теперь он спал, а Леука держал конец веревки, которой мальчик был связан.

— Ты, — ответил Шерва, который мгновенно понял, кого имеет в виду его товарищ, — я буду охранять ребенка.

Леука едва заметно вздрогнул, и Шерва не смог упрекнуть его за это. Он тоже после той короткой схватки в башне сделал вывод, что их противник должен быть по мастерству выше обычных воинов. Может быть, правильнее будет выйти против гнома ему самому? Все же Шерва был истинным стражем из Гильдии и хотел бы испытать свою силу. Но он передумал. Даже если тем гномом действительно был Идо, Шерва не чувствовал никакого желания сражаться с тем, кто когда-то давно был первоклассным воином, но теперь — просто старик, остаток другой эпохи. Нет, ему поручено следить за ребенком, и он будет это делать, чего бы это ему ни стоило.

На Большую Землю спустилась ночь. Идо осмотрел следы и понял, что убийцы действительно близко. Он сошел с коня и хотел привязать животное, но сделать это было невозможно: вокруг была пустыня.

— Был бы ты таким, как Веза, я бы просто приказал тебе ждать меня здесь, — сказал Идо коню, глядя ему в глаза. — Но ты не дракон. И все-таки если я не найду тебя здесь, когда вернусь, то клянусь, я пойду искать тебя, найду и сделаю из тебя колбасу, ясно?

Конь смотрел на него ничего не выражающим взглядом. Идо подумал о глубоких желтых глазах Везы в тот последний раз, когда смотрел в них. А потом он бросил поводья и положил руку на рукоять меча.

Ему понадобилось немного времени, чтобы увидеть двух коней и рядом на земле — три силуэта. Его сердце забилось сильнее. После всей этой нелепой скачки вдогонку он наконец добрался до них. Один из этих троих — маленький Сан, единственное, что осталось от Ниал во Всплывшем Мире.

Идо подполз к ним. Взглянул на луну: она стояла низко над горизонтом.

Уже поздняя ночь. Они там крепко спят — по крайней мере, Идо на это надеялся.

Когда до тех троих оставалось всего несколько шагов, Идо узнал по очертаниям фигуры сидящего к нему спиной человека, того, кто недавно напал на него. Это, должно быть, он: ловкий и тонкий, с длинными худыми руками, напротив него лежал другой, очевидно второй наемный убийца, он спал, Идо он показался обыкновенным человеком. Никаких особых физических примет, совершенно ничего. Этот второй держал в руке веревку — ту самую, которой был связан мальчик.

Идо подумал, что ему было бы хорошо иметь при себе кинжал: противников было двое, а у него был только меч. Все же он положил руку на рукоять этого меча и осторожно стал подкрадываться к Сану. Гному казалось, что сердце хочет выскочить у него из груди, но его ум был ясен и спокоен, и руки не дрожали.

Он уже начал перерезать веревку, когда вдруг чья-то рука сильно сжала его сзади и подняла над землей. Быстрота, с которой двигались те двое, была изумительна. Пока один из них не давал Идо пошевельнуться, второй одним движением встал на ноги, взял мальчика и исчез в темноте. Идо услышал ржание коня и стук копыт, ударявших по земле в ритме галопа.

— Проклятье!

Но у Идо не было времени на размышления: перед ним сверкнул нож, летевший ему в лицо. Гном ударил нападавшего врага локтем, уперся ногами в землю так, что ступни глубоко погрузились в черную почву, и, имея эту опору, опрокинул врага. Освободившись, Идо сразу же попытался броситься в погоню за вторым врагом, но первый противник снова оказался перед ним с кинжалом в руке.