Коготь дракона - Кейт Форсит Страница 29

Наконец, Мегэн, собравшись с духом, подняла глаза. В мерцающем свете виднелись еще пять огромных драконов. Они обступили свою королеву полукругом, а их огромные немигающие глаза ярко светились. Драконий страх лишил Мегэн последних сил. Если бы ноги слушались ее, она убежала бы без оглядки, но ее тело отказывалось ее поволноваться.

Наконец, дрожь, бившая Мегэн, стала слабее, и она подняла глаза и увидела, что драконы-самцы собрались у нее за спиной, сложив крылья по бокам. Морщинистые веки королевы медленно поднялись и она взглянула на Мегэн.

Их золотое сияние притягивало взгляд Мегэн, она почувствовала, что мир вокруг нее исчезает, растворяясь в этом завораживающем пламени. Казалось, что время бешено мчится вперед, звезды и планеты сменяют друг друга, расцветают и осыпаются леса, облака собираются в отары, как овцы, и снова рассыпаются по небу. Плоть исчезала с костей, кости истлевали, рассыпаясь в прах, из праха вырастала молодая трава, и над всем этим яростно пылало солнце и плыли облака. Перед ней промелькнула ее собственная жизнь, пронеслась за единый миг, за единственный удар сердца — все долгие годы, все ее победы, печали и радости появились и исчезли, — и она почувствовала, как сама распадается и исчезает.

Тоненькая и сверкающая, как раскаленная проволока, она плыла где-то в безвременье. В ее мозгу раздался голос, заставивший все ее существо зазвенеть, точно струна арфы под пальцами менестреля.

— Мегэн Повелительница Зверей, я воистину удивлена, что вижу тебя здесь, — сказал голос. — Я считала тебя мудрой. Что привело тебя сюда?

Мегэн захотелось разрыдаться.

— Я… я прошу прощения.

— Ты дважды пошла наперекор нашему велению. Мы не любим, когда нам перечат.

Мегэн мучительно пыталась вспомнить, зачем она пришла, но не могла отвести глаз от пылающего ока матери драконов. Она видела, как появляются и высыхают моря, рождаются и гибнут города, горы изрыгают пламя и рассыпаются в пыль.

— Мой сын говорит, что ты принесла дары. Покажи.

Мегэн покорно достала свои кольца и, не отводя взгляда от королевы, положила их перед ней.

— Я думаю, это не все, — сказала та. И Мегэн почувствовала, как ее рука сама скользнула в карман и вытащила огромный изумруд, вспыхнувший зеленым пламенем, и опал, который носят колдуньи. С мучительным чувством она положила свое приношение на землю.

— А где твой лунный камень, колдунья?

— Я отдала его своей ученице, Изабо, когда она прошла Испытание.

— Стало быть, маленькая Изабо теперь молодая ведьма. — Казалось, королева драконов удовлетворенно вздохнула. — Ее мать была бы довольна.

— Полагаю, что была бы, — уверенно сказала Мегэн. — Она выглядела довольной.

Драконий глаз расширился, и Мегэн почувствовала, что мир вокруг нее бешено завертелся и опрокинулся. Время вспыхнуло, каскадом искр и на миг она разглядела, что ткали Пряхи. Потом видение померкло, и мир остановился. Она все еще смотрела в драконий глаз, но видела лишь огромный желтый круг и отражающееся в нем пламя факелов. Она снова собрала всю свою решимость.

— Ты не только мудра для человека, ты еще и догадлива, — сказала мать драконов. — Значит, ты разгадала тайну рождения Изабо. Разве она не отдала тебе свое кольцо, как велит ваш обычай?

Мегэн почувствовала пронзительную скорбь. Неохотно опустив руку в карман, она вынула кольцо с лунным камнем, сделанное для нее Изабо. Расставаться с этим кольцом было больнее, чем отдать его колдунье, ведь оно было знаком любви и уважения.

Королева драконов тонко улыбнулась, мелькнул гибкий раздвоенный язык длиной с саму Мегэн.

— Именно те дары, которые отрывают от сердца, мы ценим больше всего, — проурчала она.

С болью в сердце Мегэн смотрела, как огромная драконья лапа сгребает ее кольца и бросает их в общую кучу. Каждое из этих колец было оплачено долгими годами терпения и упорной учебы, и Мегэн носила их с гордостью. Ей было тяжело видеть, как они исчезают в пыльном углу пещеры, среди груд сокровищ, скопившихся за многие века.

— Значит, я была права? — спросила Мегэн, исполненная решимости выжать из королевы драконов сведения, которые стоили бы отданных колец. — Изабо — дитя Ишбель?

— Да, это так. Ты нашла разгадку, колдунья. — В мысленном голосе матери драконов слышалось легкое удивление.

— Вы забываете, что до Дня Предательства Ишбель была моей ученицей, — холодно сказала Мегэн. — Я знала, что она носит ребенка, и знала, что ей удалось спастись.

— Так, может быть, догадливая маленькая ведьма, ты знаешь, кто был ее отцом?

— Я помню возлюбленного Ишбель, рыжеволосого воина из Тирлетана. Его звали Хагард.

— А что ты знаешь о Хан’гараде, Повелителе Драконов, Воине Со Шрамом на Лице?

Мегэн заговорила, осторожно подбирая слова.

— Хан’гарад пришел в Башню Двух Лун много лет назад, когда Шабаш Ведьм был на вершине своей власти. Он сказал, что пришел, чтобы учиться у нас, потому что постиг все, чему могли научить мудрецы его страны, а ему хотелось большего. Помню, он особенно интересовался нашими знаниями о драконах, и я устроила так, чтобы он стал учеником Фельда, который занимался этим много лет. Прошло много времени с тех пор, как моя прежняя ученица, Табитас, покинула меня, и я сделала своей помощницей Ишбель. Когда в Башне появился Хан’гарад, Ишбель было восемнадцать, они встретились и полюбили друг друга, несмотря на мои опасения. Но молодежь есть молодежь, и ведьмы не так уж отличаются от всех прочих. Вскоре я с радостью и испугом узнала, что Ишбель носит дитя.

В какой-то миг ей показалось, что воспоминания сейчас переполнят ее, и, точно в насмешку над ее болью, в драконьем глазу отразилась пылающая Башня, казни ведьм, побег Ишбель и ее собственный. Рыдания сотрясали все тело Мегэн, она закрыла лицо ладонями. Но видение не отступало, и она увидела свой последний поединок с Майей и смерть Хан’гарада от своих собственных рук.

Мне пришлось так поступить, прорыдала Мегэн.

— У меня не было выбора. Или их жизнь, или наша. Я не знала…

Она замолчала, ибо не хотела лгать. Она знала, что Банри схватила Хан’гарада, когда Мегэн приказала земле разверзнуться у нее под ногами. Пытаясь убить Майю, она погубила Хан’гарада, возлюбленного своей ученицы, и до сих пор не могла простить себе этого.

— А знаешь ли ты, кем был Хан’гарад? — спросила мать драконов, и Мегэн различила в ее голосе гнев. Она покачала головой, глядя в огромное золотистое око. На этот раз ей показалось, что она летит навстречу ветру, ее длинные волосы развеваются, а земля стремительно проваливается вниз. Потом она камнем рухнула вниз, вошла в штопор и снова взмыла вверх, и око дракона было солнцем, сияющим в вышине.

— Хан’гарад был Первым Воином Клана Огненного Дракона, для своего народа он был незаменим. Еще он был Повелителем Драконов, единственным человеком, которому было позволено садиться на наши спины. Знаешь, за что он удостоился такой чести? Он спас жизнь моей дочери, единственной самки в моем роду и преемницы в Кругу Семи.