Недостающее звено - Михаил Ахманов Страница 29

– Если тебя повесят, практику не зачту, – строгим тоном предупредил координатор. – Воду ты нашел? Нашел! Теперь заставь их выкопать колодец. И гонорар получи. Не меньше широкого браслета!

– Дают четыре тонких.

– Это демпинговая цена. Торгуйся, стажер! Чему тебя в Академии учили?

Тревельян слез с доски и отошел подальше от выгребной ямы.

– Координатор?

– Да?

– Можно устроить маленькое чудо?

– Не рекомендуется.

– Это сработает на ваш авторитет и магический имидж. Я ведь здесь как положено представился, учеником Ирри. И еще объяснил, что мы взысканы Таррахиши и что он на нас обоих помочился, на вас и на меня.

– Я сам на тебя помочусь, если нарушишь инструкцию! Никакого самовольства!

– Точно, никакого, – подтвердил Тревельян. – Вот, связался, прошу разрешения… такое маленькое чудо… совсем крохотное… сущая безделица… – Он подумал и привел последний довод: – Ученика Ирри не должны забрасывать дерьмом. Ну, а если уж забросали, должен быть адекватный ответ.

Минуты две или три в вокодере слышалось только дыхание Гурченко. Потом он хмыкнул и произнес:

– Ладно, дьявол с тобой! Чудо так чудо… Расскажи, что собираешься делать.

И Тревельян рассказал.

* * *

Когда огромный диск Асура начал всплывать над пустыней, Ивар, не прикоснувшись к утренней трапезе (после вчерашней дигги еще бурчало в животе), залез на утес поближе к пещере, подальше от деревни. Он поднялся не очень высоко, так, чтобы снизу не могли добросить камень, и, обнаружив небольшой карниз, встал там и вскинул руки к знойному небу. Отсюда селение просматривалось во всех деталях: убогие хижины, разбросанные на окраине луга, старый иссякший колодец, загоны хффа, которых еще не выгнали на пастбище, и очаги во дворах, сложенные из закопченных камней. В очагах тлел сухой навоз, луг был завален свежим дерьмом, и ароматы от них, смешиваясь с запахами выгребной ямы, грязной одежды и прокисшей дигги, творили столь мощную симфонию вони, что Тревельян едва дышал.

Все обитатели селения от мала до велика собрались у крайних домов – видно, народ любопытствовал, что будет делать изгнанный вчера хишиаггин. Вдруг спустится вниз и подойдет поближе? На этот случай были заготовлены дубины и рогатины, камни и все тот же навоз. Абби, водный ростовщик, стоял у входа в пещеру, с надеждой взирая на Тревельяна. Кроме надежды его хитрая рожа сияла довольством – как-никак, он сторговал жреца Таррахиши совсем по бросовой цене. Стражники Абби растянулись цепочкой на границе пастбища и, многозначительно покачивая сарассами, следили за деревенскими бакку, чтобы никто не приближался и не мешал хишиаггину колдовать. Вид у них был суровый.

– Начинай! – сказал тольтарра, помахав Тревельяну. – Красное солнце встает.

– Служение богу не терпит суеты. Тем более, если мы хотим снискать его благосклонность, – отозвался Ивар и принялся за Первое Моление. Он произносил священные слова не торопясь, ясно и отчетливо, но временами приходилось делать передышку – в те моменты, когда ветер от деревни задувал в его сторону. За Первым Молением последовали Второе и Третье, Четвертое и Пятое, занявшие, с учетом перерывов, около получаса. Затем, испустив последний пронзительный вопль, Тревельян взглянул на браслет и убедился, что планер висит туманным серым облачком над серединой луга и лазерная установка приведена в готовность. Она была настроена на мощный единичный импульс; узкий луч лазера пробьет почву и каменную крышу над водной линзой, а дальше… Дальше ярость Таррахиши могла излиться без помех.

На этот раз Пляска Вод, которую исполнил Ивар, была не такой энергичной, как прошлым днем, – он боялся свалиться с узкого карниза. Подпрыгивал он невысоко и не размахивал веткой сеннши, а тыкал ею в сторону луга, подогревая балетное действо криками и завыванием. Однако все ритуальные па были исполнены и зафиксированы камерами планера, так что Гурченко, строгий экзаменатор, не сумел бы ни к чему придраться.

Закончив с танцами и слегка запыхавшись, Тревельян перевел дыхание и посмотрел вниз. Жители деревни волновались: кто осенял живот знаками, отводящими дурное, кто с опаской косился на стражей, кто потрясал колом или палкой, кто вопил, что этот онкка, поддельный хишиаггин, найдет не сладкую воду, а горькую и вонючую. Такое случалось – в некоторых подземных источниках вода была насыщена солями и совсем непригодна для питья. Хишиаггины каким-то таинственным образом чувствовали это, но только пожилые, искусные, взысканные удачей и умудренные опытом. Что до молодых, те, бывало, ошибались и могли дожить до зрелых лет, лишь полагаясь на резвость и выносливость в беге.

– Где копать? – крикнул водяной банкир, задрав голову. – Мои люди пригонят сотню бакку с мотыгами, и они…

– Хвала богам, копать не придется. Таррахиши поможет своему слуге, – сказал Тревельян, вытянул ветвь к середине луга и прикоснулся к камешку на браслете. Сверкнула молния, почти невидимая в свете двух солнц, земля застонала под обжигающим лучом и полыхнула огненными языками, а вслед за пламенем поднялась жуткая черная туча – камень, обращенный в прах и пепел. Туча еще не успела рассеяться, как мощная струя воды с грохотом взметнулась в небо, достав, казалось, до парившего над пастбищем облачка. Давление в подземной каверне было велико, и фонтан ударил на высоту тридцати метров. Затем стремительные потоки обрушились вниз, размывая почву и превращая ее в трясину. Налетевший ветер раскачивал водяной столб, разносил холодные брызги, и на периметр луга хлынул настоящий ливень. Очевидно, это позволило зрителям преодолеть ошеломление и страх; воины Абби и кьоллы из деревни, запрокинув лица и раззявив рты, глотали драгоценную влагу и вопили: «Га, га! Сладкая вода! Благословенная вода! Сладкая вода!»

– Мое! – заорал тольтарра. – Мое! Я заплатил!

– Еще нет, – откликнулся Тревельян, перекрывая рев разбушевавшейся стихии и не делая попыток спуститься. – Во-первых, платы я еще не вижу, а во-вторых, воды тут хватит всем. Скоро ты в этом убедишься, мой хитроумный приятель.

Фонтан бил с прежней неукротимой энергией и силой. Лужа посреди пастбища ширилась, углублялась и росла. Собственно, уже не лужа, а целое озеро! Вода несла сухую траву, навоз, кожурки дигги, клочья шерсти хффа и другой разнообразный мусор; яростные волны, что надвигались на селение, уже никто не назвал бы чистыми и сладкими. Тем более, благословенными.

Невиданное дело – наводнение на Пекле!

Дождь по-прежнему лил с безоблачных небес, но люди, утолившие жажду, кажется, сообразили: что-то идет не так. Половина луга уже исчезла под бурными потоками, жители деревни начали пятиться, стражники Абби отступили к пещере, а сам тольтарра глядел на озеро и столб воды уже не с вожделением, а с ужасом.

– Останови! – взвизгнул он, вытянув руки к Тревельяну. – Останови это, хишиаггин! Мой дом, мое хранилище, мое достояние! Все будет затоплено и уничтожено!