Темная магия - Кристин Фихан Страница 29

– Что скрывается за твоей улыбкой, Bebe? – Ладонь Грегори легла на горло подруги, большим пальцем он нежно ласкал ее губы. – Тебе известно что-то, чего не знаю я? – Он скользнул в мысли спутницы, единение их сознаний напоминало по интимности слияние тел.

Карпатец позволял женщине самой определять границы вторжения и никогда не преодолевал установленные барьеры, хотя с легкостью мог это сделать. Они оба нуждались в единении сознаний. За мнимым заслоном девушка скрывала лишь то, что сама узнала о возлюбленном. Саванна посмотрела на Грегори невинным взглядом.

Он прижал большой палец к ее нижней губе, очарованный ее совершенством.

– Ты никогда не будешь охотиться на вампиров, ma cherie, никогда. И если я когда-нибудь увижу, что ты пытаешься это сделать, ты за это заплатишь.

Непохоже было, чтобы она испугалась. Его слова скорей развеселили ее.

– Я не боюсь тебя, Темный. – Она мягко рассмеялась, и звук ее смеха отозвался дрожью в его позвоночнике и каким-то непостижимым образом унес с собой острую боль всех прошедших столетий.

Древнейший резко поднял брови. Малышка егодразнила. Издевалась над темной сущностью. Нагло бросала вызов. Саванну вовсе не пугала перспектива быть навеки привязанной к монстру. Ее переполняла жизнь, веселье, радость. Темный хотел, чтобы это отразилось и на нем, чтобы изменило его, сделало более подходящим для нее спутником жизни.

– Тебе тоже следовало бы опасаться злого волка, mon amour, – нарочито серьезно пригрозил он.

Девушка, нежно улыбаясь, заглянула в глаза мужчины.

– Грегори, ты шутишь. Мы делаем успехи. Мы практически стали друзьями.

– Практически? – тихо переспросил он.

– Мы на пути к этому, – твердо сказала Саванна, вздернув подбородок.

– Разве можно дружить с монстром? – небрежно бросил карпатец, будто размышляя вслух, но в серебристых глазах промелькнула мрачная тень.

– Я просто ребячилась, Грегори, обвиняя тебя в этом, – мягко сказала иллюзионистка, глядя в глаза Темному. – Я хотела свободы и вела себя слишком безрассудно. К тому же я боялась. Но сейчас я прошу у тебя за это прощения…

– Нет! – отрезал он. – Mon Dieu, cherie, никогда не извиняйся передо мной за свои страхи. Я этого не заслуживаю, и мы оба это знаем. – Он прижал палец к ее губам. – И не пытайся казаться храброй. Я – часть тебя. Ты не сможешь скрыть от меня такое сильное чувство, как страх.

– Трепет, – поправила Саванна, прикусив его палец.

– Есть разница? – В глазах Древнейшего вспыхнуло пламя.

– Ты прекрасно знаешь, что есть. – Она рассмеялась. Этот смех разлился по его телу, задержавшись внизу живота знакомой тяжестью. – Возможно, небольшая, но очень весомая.

– Я постараюсь сделать тебя счастливой, mа petite, – серьезно пообещал Грегори.

Молодая женщина провела рукой по его густой шевелюре.

– Грегори, ты – моя вторая половина. У меня нет никаких сомнений в том, что я буду счастлива с тобой.

Древнейший отвел глаза. За долгие годы он стал самим воплощением тьмы; все доброе, что было в нем, ушло в землю вместе с кровью людей, чьи жизни он отнял. Мысль о том, что это невинное существо видит все темное, что есть в его душе, была невыносима. Великий карпатец не только убивал и нарушал закон – он совершил самое тяжкое из всех преступлений и заслужил самое страшное наказание. Темный сознательно вмешался в чужую судьбу.

Зная, что обладает достаточной силой, что его возможности переходят границы, установленные законом Карпат, он лишил Саванну свободы выбора, манипулировал ею так, чтобы она сочла, что он – тот, с кем ей суждено остаться. И вот наконец она с ним. И ее невинность противопоставлена многовековому опыту. Возможно, это и есть наказание, думал Грегори, вечное осознание того, что любимая женщина никогда не сможет по-настоящему полюбить его, никогда не сможет принять черную душу, всегда будет рядом и в то же время бесконечно далеко.

Если эта девушка когда-нибудь узнает, на что он пошел ради того, чтобы сделать ее своей, она будет презирать его. И все же он никогда не позволит ей уйти. Карпатец сжал зубы и, посмотрев в окно, вырвался из мыслей Саванны, не желая делиться воспоминаниями о своем преступлении. Древнейший мог пережить тысячелетнюю изоляцию и одиночество, вынести тяжесть собственных грехов, но ненависть этой девочки была для него невыносима. Бессознательно он ухватил ее ладонь с такой силой, что Саванна задержала дыхание, но, взглянув на Грегори, не стала отнимать руку.

Темный не верил в то, что карпатка предназначена ему судьбой. Он верил лишь в то, что поступил нечестно, манипулируя их судьбами, и что где-то Саванну, возможно, ждет другой карпатец, которому суждено быть с ней. Грегори и не предполагал, что эта неопытная девушка могла с легкостью читать самые его потаенные мысли. Но Саванна могла, и древний ритуал лишь усилил связь между ними.