Чародей. Том 2 - Анджей Ясинский Страница 29

Здесь же все намного проще. Я не программирую, а просто говорю компу, как должна работать программа, и он изменяет ее алгоритм! Понятно, что это только первое впечатление со стороны и там может быть много подводных камней, однако, на мой взгляд, именно таким и должно быть средство разработки. Я тут же стал пробовать, начиная с самых простых вещей. И действительно, часто возникали ситуации, когда Комп выскакивал из моего подсознания с некими сообщениями из разряда: то, что я делаю в данный момент, противоречит тому, что я задавал ранее. Комп все лучше и лучше подстраивался под меня и даже иногда мне казалось… Да что там казалось! Я видел перед собой как будто свою среду разработки! Там, где это способствовало моему лучшему пониманию.

Но все же спустя какое-то время я видел себя висящим в пространстве, будучи окруженным объектами, под усилием моей мысли приобретающими наиболее понятные мыслеформы, коды, визуализации. Это было завораживающе, это рай для программиста – самому на ходу создавать и инструмент, и программу, где ограничениями являются только воображение и логика. Плюс идеальная память, плюс понимание всего и сразу – такого всеобъемлющего ощущения истины я, пожалуй, не чувствовал никогда!

Но даже с такими возможностями процесс не обещал идти быстро. Компу надо подстроиться под меня – иногда возникало взаимное непонимание. Да еще и вынужденные сбои в мыслительном аппарате, возникавшие в результате разворачивания Компа, смазывали процесс. Впрочем, мне это даже на пользу: я все никак не мог прийти в себя и частенько просто лежал, уставившись в голубое небо, блаженно улыбаясь и плывя на волнах открывающихся возможностей.

Нет, ну в самом деле! Я – программист. В душе программист. Мне для внутреннего комфорта просто необходимы компы, чтобы я там мог что-то делать, ковыряться! Я хоть и давил в себе угнетенность, вызванную отсутствием любимой работы, и старался полностью отдаться магии, но все равно дискомфорт чувствовался. Зато теперь его как не бывало! Честное слово, будто заново родился! Наверное, действительно все программисты – психи, упертые в свой внутренний мир. Если это правда, в таком случае я сейчас еще больший псих: ведь даже комп теперь находится в моем внутреннем мире! Как бы не потерять связь с реальностью…

Но предстоит еще работа. У меня есть ПеМУР, «модуль управления реальностью», высокопарно названный так атлами. А ведь это тоже своего рода инструмент программирования! Или даже не программирования, а скорее моделирования магических структур. А так как он создан атлами, то и заточен под их знания. Но и я много разработал – моя модель магии тоже работает! Пусть и с ограничениями. Теперь осталось это все совместить…

М-да… Представив объем работы, я слегка пал духом. Но оно того стоит. Если получится состыковать эти вещи, то… Теоретически может получиться Всеобъемлющая и Истинная Модель Магии… Хе-хе! Конечно, чтобы она так называлась, надо заполнить ее библиотеками под завязку, да и теории как таковой почти нет, только практические знания, но направление работы, думаю, правильное. Ну что ж… Пусть эта работа не быстрая и весьма кропотливая, но я даже рад ей – всяко лучше, чем бездельничать!

Ничейные земли, берег реки Солнцеликой

Дорникус

Тройка путников бодрой рысью скакала на восток параллельно реке. Воды не было видно – русло пролегало внизу, в каменном каньоне, но ее шум слышался отчетливо.

– Кирин, ты-то чем недоволен? – прогудел Боркус, поравнявшись с товарищами. – Жив-здоров, может даже, богат, а все кривишься!

– Зато ты больно весел, – сварливо отозвался взломщик. – Да, он нас не убил, но только не очень-то обольщайся по этому поводу. Не просто так он нас отослал!

– Конечно, не слишком-то красиво вышло, – кивнул здоровяк. – Но что с того? Мы ему не родня. Выполнили просьбу и пошли своей дорогой – еще и получили за это хорошо. Грех жаловаться!

– Ты не понимаешь! – махнул рукой Кирин.

– Чего это я не понимаю? – насупился Боркус.

Тут в разговор вступил до поры молчавший Дорникус:

– Ты помнишь, что случилось, когда Никос притащил по воздуху тебя и чародея?

– Как уж тут забыть! – улыбнулся здоровяк. – Рассказать кому – не поверят!

– Вот то-то и оно… И от этого не пойми чего он драпал во все лопатки. Понимаешь, какая сила рыщет, если даже мейха проняло?

– Наверное, – легко согласился Боркус. – Только это его личные проблемы. А нас он отослал, чтобы не впутывать.

– А вот Кирин считает, что, наоборот, он нас под удар подставляет, пытается врагов со следа сбить.

– И только поэтому он нас живыми отпустил, – кивнул взломщик.

Боркус посерьезнел, подозрительно осмотрелся по сторонам:

– А артефакты тогда зачем дал? Такими вещами не разбрасываются. Про пятьдесят процентов, про торговлю плел. Я думаю, тут все чисто.

Кирин скривился:

– Чтобы ты не нервничал. Что ему деньги? Тьфу! А артефакты? Сделал – что почесался. А может, и не артефакты вовсе, а так, видимость. Ты же их в деле не пробовал. И проверить не на чем…

– Все равно: живы и здоровы, вот и замечательно. Согласись, лучше так, чем если бы он нас всех кровавым туманом развеял. Командир, а ты-то что думаешь?

– А я думаю, нам надо держать ухо востро. Вот доберемся до Оробоса, углубимся на пару дней, повернем на восток, вот тогда только можно будет расслабиться.

– Жаль, с деньгами напряженка. Не проедем мы весь Оробос.

Дорникус невесело улыбнулся:

– Придется поголодать. А что делать-то? Ты же сам говорил, что ни в Кордосе, ни в Оробосе нашими амулетами лучше не торговать, а отсюда надо свалить подальше.

– Думаю, нам лучше было бы затеряться в Пустошах, пока до границы добираемся. Стоит на всякий случай держаться в стороне от караванного пути и даже от реки, – предложил бородач.

Командир промолчал. Путники какое-то время ехали молча. Тишину нарушал лишь стук копыт. Наконец Дорникус вздохнул и пояснил:

– Как знать, кто охотится за мейхом. Где проще затеряться – большой вопрос. Я все-таки считаю, что чем скорее мы уберемся отсюда, тем лучше. Согласен, на дороге лучше не мелькать. Зато на реке, если повезет, встретим купеческие лодки и дальше поплывем. И быстрее получится, и не на виду. А сейчас мы практически «затерялись в Пустошах», как ты и хотел.

– Сомневаюсь. Уж очень река бурная и неудобная для навигации. Скалы со всех сторон, к берегу не пристать. Плавать-то по ней плавают, но далеко не каждый день. А мы за два дня не встретили ни одного пологого спуска к берегу, – влез в разговор Кирин. – Они там, внизу, для причала используют песчаные отмели в излучинах, но мы-то здесь, наверху.

– Дальше плато понижается, каньон кончится, берега будут нормальные. Уже недалеко осталось.

– Уж пора бы, а то лошади не поены. Да и у самих осталось всего ничего. – Боркус похлопал по бурдюку, но внезапно натянул поводья и вздернул руку вверх, давая товарищам знак остановиться.