Проклятие темной дороги - Александр Золотько Страница 29

Канты бы не было.

Если бы он опоздал, примчался, когда все на площади уже закончилось? Ну убил бы он тварь. Увидел бы, что та сделала с его женой… Что дальше? Что дальше?

Гартан застонал, поняв, что не может ответить на свой вопрос. Не может.

Умер бы?

Смог бы перерезать себе горло?

Или чувство долга пересилило бы горечь потери? Он, Гартан из Ключей, не смог бы оставить своих людей, не смог бы обмануть доверие императора и продолжил бы жить… Без Канты, без смысла…

— Я прошу тебя… — плакала Канта. — Прости меня… пожалуйста, прости…

Она вдруг повернула Гартана к себе лицом с силой, неожиданной для ее хрупкой фигуры.

— Посмотри мне в глаза, — потребовала Канта. — Посмотри мне в глаза!

Гартан открыл глаза.

— Я… я не знаю, что еще могу сказать! — твердо произнесла Канта. — Я не знаю, как просить у тебя прощения, не знаю, как докричаться до тебя. Я тебя люблю. Я хотела сделать для тебя… ну, что было в моих силах. Я же не могла знать, что эти чудовища именно сегодня утром… сегодня утром…

Губы Канты задрожали, но она снова взяла себя в руки.

— Вначале я не поняла, что там происходит, а когда сообразила, то было уже поздно. Я стояла… стояла-стояла-стояла и думала только об одном… Жалела только об одном. О том, что прошлой ночью мы с тобой… Жалела, что прошлой ночью ты не обладал мной, что я не дождалась, когда ты придешь и уснула, а ты… ты меня не разбудил… или не овладел спящей… И еще я жалела, что так и не рожу тебе сына… А больше ни о чем я не жалела. Потому что у меня ничего, кроме тебя, в жизни не было…

Канта оглянулась на завешанную ковром дверь, решительно взяла мужа за руку и повела… нет, потащила его за собой к кровати.

Гартан попытался остановиться, ему вдруг показалось дикой мысль заниматься ЭТИМ сейчас, когда они чуть не погибли… Когда сотня людей, жители той деревни, умерли и еще, наверное, не похоронены…

Канта, словно услышав его мысли, вскочила ногами на кровать, повернулась к нему — теперь ее глаза были как раз напротив его глаз — и произнесла, отделяя одно слово от другого:

— Мы — живы. Мы любим друг друга. Мы всегда будем вместе, что бы ни случилось. Ты — мой супруг. Ты спас меня от смерти. И я… я…

Выдержка все-таки оставила Канту. Слезы потекли по ее щекам одна за другой, но Канта не вытирала их, а смотрела в глаза мужу с мольбой… с отчаянной мольбой…

Гартан шагнул вперед, обнял Канту, поцеловал в соленые от слез губы.

— Я хочу тебя, — прошептала Канта. — И хочу, чтобы ты меня хотел… Всегда. Всегда…

И весь мир исчез для Гартана. Было только ее тело, ее губы, ее руки…

Потом они уснули.

Когда Гартан проснулся и осторожно, чтобы не потревожить Канту, встал с кровати, подошел к окну и выглянул наружу, уже была ночь.

Последняя Сестра плыла по звездному небу. В Ключах ее называли Лохматой, а лесорубы — Росомахой. В ученых книгах она значилась как Огненная — за красноватый цвет, за форму, похожую на язык пламени, который оторвался от гигантского факела и взлетел высоко в небо, и за то, что после ее ухода с неба, начиналась сушь.

Скоро Лохматая уйдет, и будет совсем жарко. До самого Возвращения.

Гартан посмотрел на стену замка — по ней прогуливался, кажется, Коготь. Точно, Коготь.

Наместник торопливо оделся, вышел из донжона и чуть было не вернулся назад, подумав, что это становится нелепой традицией: он бросает все на Когтя, уединяется с женой, а потом вскакивает, как провинившийся мальчишка, и бежит к сотнику за прощением. На мгновение замешкавшись, Гартан махнул рукой и взбежал на стену.

— Добрый вечер, ваша милость, — сказал Коготь.

— Это ты вызывал повозки? — спросил Гартан.

— Я. У нас теперь есть фураж, еда, инструмент всякий тоже имеется… Я парней из своих и ребят Картаса отправил в деревню, вашим именем приказал капитану все там обыскать и собрать. До гвоздя, каждую щелку осмотреть, захоронки их деревенские вынюхать. Картас — зануда, до всего докопается. А в подмогу ему я Хитрована послал, тот погулял в вольных ватагах, он все эти тайники носом чует… — Коготь сел на парапет между зубцов. — Поля вокруг деревни, огороды… Пасеки даже осмотрят да оценят. Наследство нам вроде как выпало.

— А если жители других деревень обидятся? — спросил Гартан, присаживаясь рядом с сотником.

— Не обидятся. Я специально за ними посылал. Чтобы, значит, они посмотрели, что творится в долине и понятие имели. Чтобы, значит, за округой следили и если кого чужого заметят, особливо колдуна какого, так чтобы сразу сюда летели. — Коготь хмыкнул. — Людишки здешние таких уродов, как те, что в деревне, отродясь не видывали, но слышали и о них, и о том, что можно поднимать всякую мертвечину… если умеючи. А тут, вы уж простите, еще и герой есть, который почти голыми руками может нежить убить. Как тут селянам наместника не полюбить? Завтра они сюда придут договариваться. Я так полагаю, что их особо жать не стоит, но и спуску давать не следует. Кого и выпороть, если за дело, а кого и наградить. Тоже по поводу, понятно… Это ничего, что я вам, ваша милость, вроде как приказываю?

— Ничего, — сказал Гартан.

— Вот и я так думаю, ваша милость. Значит, завтра нужно отправлять людишек в крепостцу перед дикими землями, на Порог и к броду, как вечор договаривались. Только теперь местные пусть лошадей дают, провизию… Не всю — половину, но обязательно. И мальцов пусть приставят к нашим, чтобы другие села видели — все у нас полюбовно. А там, глядишь, большой совет тутошний соберем… — Коготь снова хмыкнул, вроде как с насмешкой. — Странная штука жизнь, ваша милость. Странная… казалось, сколько народу погибло, самих чуть не сожрали, а выходит, что все это в нашу пользу и повернулось. Еще вчера голову ломали, что жрать будем, чем лошадей кормить да как от населения местного стрелу в спину или еще какую гадость не получить, а теперь…

— Что теперь? — быстро спросил Гартан.

— А ничего теперь, — тяжело вздохнул после паузы сотник. — Денег на наемников местные все равно не дадут. Да и не смогут: они тут, считай, без денег обходятся… И еще одно…

— Что?

— Пока мы послов из деревень ждали, я прошелся по округе, посмотрел… — голос Когтя стал глухим, с хрипотцой. — Значит, встали твари из земли к западу от деревни. Не близко… И что странно: там ведь другая деревенька была, почти вдвое ближе… Но зверюги как встали из земли, так и пошли, будто кто их за руку вел. Не странно?

— Странно, — согласился Гартан. — И еще учти, сотник, что супруга моя вчера была неподалеку от тех мест, потом заезжала в деревню и договорилась, что сегодня снова приедет, да еще, может, со мной.

— То есть аккурат к этому твари подгнившие подгадали… — протянул Коготь. — Будто кто-то узнал про встречу и решил, что нечего нам с местными дружить…