Возмутительно желанна, или соблазн Его Величества - Ольга Обская Страница 29

— Лайзи, — нежный голос Глори вырвал Полину из крепкого безмятежного сна. — Лайзи, — узкая ладонь осторожно коснулась плеча и легонько потрепала его. — Уже два часа до полудня.

Что? Два часа до полудня? Поля резко приподнялась, опираясь на локоть. Как она могла так долго проспать?

— Я не хотела тебя будить, — Глори присела на краешек кровати. — Подумала, тебе нужно как следует отдохнуть после вчерашнего бала. Ты выглядела такой уставшей.

Вчерашний день действительно изрядно вымотал. Причем, бал был только небольшой частью приключений, выпавших Полине на вечер и ночь. Особенно ночь была бурной. Поле первым делом вспомнился ее незваный гость, запечатавший магию. Может, поэтому Полина и спала так беспробудно и долго? Терзавшее ее изнутри нечто усмирилось и дало спокойно выспаться.

Тогда, ночью, события развивались настолько быстро, что и обдумать все происходящее было некогда, но теперь в голове промелькнул вопрос: правильно ли поступила Полина, что приняла помощь Ворона? Ведь она ничего о нем не знает, даже настоящего имени. Вообще, на нее абсолютно не похоже, чтобы доверие к мужчине возникло так сразу и на пустом месте. Возможно, маг обладает какими-то ментальными чарами. Он ведь упоминал, что хорошо чувствует женщин и может на них влиять. Но, что странно, даже сейчас, когда Ворона рядом не было, и он не мог воздействовать на Полину непосредственно, она все равно ощущала по отношению к нему почти безоговорочное доверие — глубокую убежденность, что он не желает причинить вреда. Так доверяешь врачу, опытному хирургу, который лучше тебя знает о твоем здоровье, о том, что происходит внутри тебя. И если он говорит, что надо удалить, к примеру, аппендикс, смело ложишься ему под нож…

— А знаешь, чем я занималась сегодня утром? — вырвала из раздумий Глори.

Ее широко распахнутые глаза радостно сияли. Она выглядела непривычно возбужденной — заметно было, что ей не терпится поделиться с сестрой какой-то важной новостью. Полина еще не видела Одуванчика настолько радостной и, честно, даже предположить не могла, что вызвало ее настолько бурное восхищение.

— Сегодня утром мне давал урок профессор словесности и изящных искусств. Сам Вольдар Стланский, — выдохнула Глори.

Полине, конечно, ни о чем не говорило это имя, но судя по улыбке чистого восторга, сияющей на лице Одуванчика, этот Вольдар — личность известная.

— Я никогда даже подумать не могла, что у меня будет возможность хотя бы пообщаться с ним, а тут он провел со мной индивидуальное занятие. Я до сих пор не могу поверить. Мы разговаривали с ним о творчестве Ренульдо-ли-Гофье. Разбирали его бессмертные строчки…

Под веселый щебет Глори Полина поднялась с кровати. Надо было приводить себя в порядок. Сегодня ее ожидала аудиенция короля — то еще удовольствие. Но невозможно было предаваться унынию в компании сияющей счастьем Глори, следующей за каждым шагом.

— А знаешь, профессор Вольдар сказал, что у меня интересное прочтение идей Ренульдо-ли-Гофье, и хоть он со мной не согласен, но готов обсудить их на следующем занятии.

Следующем занятии? Кажется, наконец-то Полина проснулась окончательно, и ее мозги включились, чтобы уловить подвох. С чего бы это известный профессор решил заниматься с сиротой. Да еще регулярно.

— Господин Тайлер сказал, что нанял профессора Вольдара давать мне уроки трижды в неделю, — не веря своему счастью, прошептала Глори.

Тайлер нанял лучшего педагога для девочки, на которую ему наплевать? Хочет показать невесте, что не так уж он и плох? Что-то Полина сомневалась в чистоте намерений своего «жениха».

Не успела она закончить утренние процедуры, как он появился в ее покоях собственной персоной. Глянул на Глори, и ту сразу как ветром сдуло — она мигом ретировалась к себе в смежную комнату.

— Как видите, Элайза, я учел ваши пожелания и уже начал их выполнять, — произнес Тайлер непривычно мягко. — Вчера вечером мы с юристом внесли в брачный договор правки, о которых вы упоминали.

Тайлер подошел к Полине и протянул бумаги. Он говорил приветливо, даже улыбался, но от него все равно веяло холодом.

— Сумма ежемесячного содержания увеличена вдвое. Кроме того, отдельным пунктом прописаны траты на педагогов для Глариетты, расходы на ваш с ней ежегодный отдых на лечебных водах, капитальный ремонт вашего родового замка…

Тайлер скрупулезно перечислял пункт за пунктом, а Полина в это время пробегала глазами договор. Текст действительно был подправлен. Но правки касались только сумм, которые Тайлер обязан будет выделять на содержание будущей супруги и ее сестры. Что касалось обязанностей самой супруги, они остались без изменений. Ей все также предписывалось неукоснительно соблюдать все рекомендации доктора, чтобы как можно быстрее забеременеть, а затем переехать в родовой замок и не показывать оттуда носа.

— Надеюсь, теперь вас все устраивает? Будьте добры подписать.

— Договор составлен так, что я по сути должна буду стать затворницей, — Полина протянула бумаги назад Тайлеру. — Текст требует дальнейшей доработки.

— Нет, — резко перебил Тайлер. Вся его учтивость мигом улетучилась. — Больше в договоре не будет изменено ни слова. Я и так пошел вам на значительные уступки. Будьте любезны подписать немедленно.

Полина чувствовала, что торговаться дальше бесполезно. Тайлер не уступит. У нее есть только два варианта: подписать или не подписать.

— Если вашей подписи не появится на документе через минуту, я разорву помолвку, — будто в подтверждение мыслей Полины произнес Тайлер. И добавил чуть надменно: — Только от вас зависит, состоится ли завтра очередное занятие Глариетты, которого она так ждет.

Играет на сестринской любви? Да еще так демонстративно и цинично. Мерзавец. Поставил невесту перед выбором — подписать договор на его условиях или снова нищета — полуголодное существование, и Глори опять придется мечтать не о педагогах, а хотя бы о куске хлеба.

Полина медлила. Ей ведь надо принять решение даже не за себя — за Элайзу. Элайзе с этим жить.

Тайлер стоял совсем рядом. Видный, в общем-то, мужчина. Высокий, подтянутый, респектабельный, богатый. Не самая плохая партия по местным меркам. Какие мысли были у Элайзы, когда она соглашалась на этот брак? Чувствовала ли хоть что-то по отношению к этому мужчине, или решилась на союз с ним исключительно ради сестры? И почему потом все же передумала? Что заставило ее поменять решение? Почему отважилась на отчаянный шаг — избавиться от обручального кольца с помощью запретной магии? Означает ли это, что Элайза предпочла нищету для себя и сестры, только лишь бы избежать этого союза?

Трудно угадать мотивы поступков человека, которого совсем не знал. Трудно принять решение за него. Но что если Полина бы принимала решение не за Элайзу? Что если выбор нужно было бы сделать ей самой? Она, конечно, гонит мысль, что возможно попала в это тело надолго, если даже не навсегда. Но что если это так? Если ей не суждено вернуться в родной мир? Если предстоит всю оставшуюся жизнь провести здесь. Какое решение приняла бы Полина в таком случае? Отдать свою молодость и свободу нелюбимому человеку и обеспечить этим себе и Глори безбедную жизнь? Или остаться свободной, но обречь на нищету себя и девочку, которая и так настрадалась? Врагу бы не пожелала стоять перед таким выбором.