Туман - Диана Курамшина Страница 29

– Невероятно… А женщин-врачей много?

– Хм. Трудно сказать, но мне кажется, даже больше ^[80], чем мужчин.

– Значит с медициной будущего вы мне помочь не можете.

– Увы, но нет.

– Жаль.

Какое-то время мы ехали молча. Думаю, из чего состоят эти самые антибиотики, и как их изготовить, «провидец» тоже не имеет никакого понимания. Очень жаль.

– Ан… баронесса, вы же помните историю? И что случится летом следующего года? Как вы планируете поступить? Надеюсь, попробуете увезти семью подальше?

– Да, думаю смогу уговорить Екатерину Петровну уехать к старшему брату в Тверь.

– Хорошо, я буду спокоен, что вы будете в безопасности.

– Я врач. Хотя мне ещё предстоит это доказать. Думаю, моё место не будет далеко от действующей армии.

– Вы думаете, вас примут в госпиталь?

– Я надеюсь…

– А вы знаете, Ан… баронесса, в моё время будут очень популярны всякие благотворительные общества…

– А при чём тут это? Да и без разрешения на практику… это бессмысленно!

– Вы не поняли, насколько я помню историю, из Могилёва не удастся вывезти склады ^[81]. А там будет много чего по медицинской части… Можно создать какой-то «союз вспоможения», думаю, когда начнутся основные действия подтянутся и другие с финансами… а пока закупать лекарства, перевязочные средства…

– А я пыталась мясо консервировать…

– И как? Получилось?

– Пока не знаю, на Рождество хочу вскрыть и посмотреть.

– Интересно, нужно будет попробовать…

– А чем вы планировали заниматься?

– На войне… или до неё? – спросил он с усмешкой.

– Вы смеётесь надо мной, Павел Матвеевич?

– Ни в коем разе! До войны я собираюсь закончить несколько небольших скрытых складов, невдалеке, по ходу движения войск. Фураж, зерно, картофель. Если у вас получится с мясом – будет вообще замечательно!

– А если склады найдут французы?

– Не думаю, что фуражисты будут искать еду в лесу.

– Я тоже думала о схронах… но целый склад!

– Баронесса, в своё время там целые отряды прятаться будут. А тут, небольшое здание. Да и кого накормит маленький схрон?

– А люди не разболтают?

– О чём? Что барин чудит и себе в лесу охотничий домик строит? К тому моменту и забудут. Да и артель нанимал из далека. Люди, что продукты туда свозят многократно проверены. Буду потом потихоньку доставлять в армию.

– Ну а как же…

– Можно, конечно, стать вольноопределяющимся. Мне даже кажется, как дворянину дадут офицерский чин. Но кто меня там слушать будет, штатского штафирку? Они же никогда кроме себя никого не слушали. Или предлагаете напрямую к Кутузову пойти с рассказами о планах Бонапарта… А лучше уж прямо к Александру Павловичу ^[82]. Вот только так меня к нему и пустили… Знаете, роль «пророка» мне плохо даётся, вместо рукоплескания – рукоприкладство.

– Извините меня, Павел Матвеевич.

– Да, всё в порядке. Я много размышлял об этом. Изменить ход истории я не смогу. Даже если попытаюсь. Но попробовать спасти чьи-то жизни от холода и голода? Могу попробовать. Соберу ополчение из своих мужиков. Сманю ветеранов из Могилёва. Они всё равно там бессмысленно погибнут. Будем партизанить помаленьку. Может даже Давыдова встречу…

Мы оба рассмеялись, и я заметила в окне дормеза «бабушку», которая за нами внимательно наблюдала.

– Хотела спросить вас, как вы добились у Матвея Львовича дать вам денег на эти склады и продукты? Может и Екатерину Петровну удастся на это уговорить.

– А при чём тут «отец»? – удивился он.

– Ну как же…

Я вновь услышала заразительный смех Рубановского. Открытый, до слёз из глаз.

– Это вы про слух, что я живу на выделяемые мне «отцом» средства?

– Ну да, разве это не так?

– Баронесса… вы же знаете, что стоит в обществе появиться холостому молодому человеку с деньгами, как на него начинается охота всех семейств с дочерями на выданье.

– Примерно представляю.

– Ну так вот, я и попросил «отца» не разглашать мои финансовые возможности. А так, сейчас я распоряжаюсь собственными средствами. Начальный капитал, конечно, дал Матвей Львович, но мне удалось его увеличить в несколько раз и вернуть.

– Получается, вы не хотите обзаводиться семьёй?

– А вы, баронесса, вижу тоже не спешите.

– У меня есть цель. И призвание. Не думаю, что найдётся мужчина, который позволит мне этим заниматься… а запирать себя дома… или тратить жизнь на развлечения в обществе… не для меня.

– Вы несправедливы к мужчинам. Думаю, найдутся те, кто хотел бы видеть вас счастливой. Всё равно… со скальпелем ли в руках, либо же с вышивкой. Или даже с красками… говорят вы любите рисовать.

– Да. С нежного возраста рисовала с бабушкой на пару. Почти всё детство провела с ней и дедушкой в поместье.

– Поэтому вы так разозлились тогда? Простите, но…

– Не надо. В этом нет вашей вины. Я много думала об этом. Мои обвинения, это так по-детски…

– Спасибо. Мне действительно легче, что у вас нет ко мне ненависти.

– Давайте забудем об этом. Лучше скажите, чем будете развлекать Екатерину Петровну?

– Даже не знаю. Как она относится к другим странам?

– А вы много путешествовали?

– Да, в моё время – это будет легко. Не только поезд, но и самолёт…

– Само-лёт? Механизм будет летать без помощи человека? Есть же Монгольфьер!

– Ха-ха-ха… Нет. Это будет такой большой вагон, как у поезда, но с крыльями. Очень большой. В него будет помещаться более ста человек. За несколько часов можно будет добраться от Москвы до Парижа. За сутки – до Нью-Йорка.