Замок янтарной розы. Книга 2 - Анна Снегова Страница 29

На верхушке самой высокой грот-мачты был флагшток, и на нём развевался стяг Принца-в-Изгнании – пикирующий ястреб над морем на фоне солнца. Внизу на палубе, у подножия этой самой мачты располагалось еще одно возвышение, которое считалось чем-то вроде лобного места – там был штурвал и капитанский мостик, с него матросам делали важные объявления.

Самое высокое место на корме судна называлось ютом, именно там была капитанская каюта, которую я уже успела изучить основательнее всего.

Меня провели по нижним палубам, где в гамаках спали матросы, которым не полагалось собственных кают, а на откидных столиках, что подвешивались прямо к потолку, расставлена была нехитрая деревянная посуда и разложены игральные карты и кости. Завели даже в трюмы, пахнущие тиной и уставленные бочками с пресной водой и заваленные мешками с балластом. Особенно меня порадовали загоны с живыми козами, овцами и курами – я представляла, какое это богатство для моряков, месяцами живущих на скудной и однообразной корабельной пище.

В конце концов, я даже уловила разницу между мачтой и стеньгами, а ещё между мачтой и реей. Запомнила, что всё, что на палубе торчит и не шевелится – это рангоут, а все, что надо завязывать и натягивать – такелаж. Что паруса бывают косыми и трапециевидными, а вон та площадка высоко-высоко в небе, где стоит матрос и пялится куда-то за горизонт, а когда думает, что мы не замечаем, то и на нас с Генрихом – это марс…

Я честно пыталась следить за рассказом. Но, ободрённый моим вниманием, капитан постепенно вошёл в увлечённый раж. Мой мозг сломался примерно на моменте, когда он принялся запальчиво объяснять мне, что «гафель – это наклонная балка, к которой крепят верхнюю шкаторину триселя. Вертлюжное соединение пятки гафеля с бейфутом на мачте позволяет разворачивать гафель в горизонтальной плоскости и перемещать его вдоль мачты. Подъем гафеля за пятку осуществляется гафель-гарделью. Нок гафеля поднимается и удерживается в вертикальной плоскости дирик-фалом. Разворот гафеля в горизонтальной плоскости и удержание его в нужном положении обеспечивается эрнс-бакштагами…».

Видимо, что-то такое отразилось у меня на лице, потому что Генрих осекся и остановился.

- Ты хоть что-нибудь поняла? – со вздохом спросил он, когда мы проходили мимо спасательных шлюпок, рядами уложенных на верхней палубе вдоль правого борта.

- Из всего, что ты только что сказал, я поняла только слово «пятка», - честно призналась я. – Но мне правда интересно.

Поколебавшись немного, я обняла его за рукав обеими руками и устало прислонилось щекой. Заработала косой довольный взгляд.

- Пойдём в кают-кампанию, передохнёшь. Команда у меня небольшая, много народу там не будет в это время дня…

- Кстати, давно хотела спросить, - вспомнила я. – Эдвард Винтерстоун… он ведь тоже у тебя в команде? Что-то я его не видела.

- Заперся у себя в каюте с самого начала плавания и носу не кажет, - слегка нахмурился Генрих. – Возможно, не хочет сталкиваться с тобой. Всё думаю, как бы повежливее намекнуть, что пора ему уже в свободное плавание. Цепляется за любую возможность быть полезным, так что язык не поворачивается сказать в открытую.

- Понятно. Он просто мне не очень нравится, - пояснила я в ответ на вопросительный взгляд Генриха.

Кают-кампания оказалась просторным и светлым помещением под верхней палубой, пахнущим ромом и терпким табаком. У неё были большие квадратные окна с решётками, через которые проникало довольно света, бордовые бархатные портьеры, богатая деревянная обшивка и добротная, не лишённая изящества мебель. На стенах – морские карты и лоции, секстант, компас, барометр и много других приборов, при виде которых моё сердечко заныло, вспоминая предательски забытый в Университете звездоскоп.

За длинным столом в центре сидел, развалившись, Морж и чехвостил щуплого парнишку в красной косынке.

- Да когда ж ты, осьминожий сын, научишься грот-стень-стаксель от грот-брам-стакселя отличать, а?.. Тюленя трюкам быстрее научить, чем тебя!

Завидев нас, парнишка совсем смутился и повесил голову, зато Морж встрепенулся и принялся сверлить нас своими пронзительно-синими глазами. Кажется, от него не укрылась перемена в моём внешнем виде, потому что он ухмыльнулся в бороду:

- О, я смотрю, дело к свадебке всё быстрее движется. Или вы уже?.. Мне выкатить на палубу бочку рома, а, Высочество?

- Если ты прекратишь морочить голову моей невесте и это знаменательное событие когда-нибудь всё-таки свершится, у меня не будет ни малейшего шанса его от тебя скрыть! – съязвил в ответ Генрих, горячась.

Я решила не злить Ужасного Принца ещё больше, и привычное уточнение насчёт того, что я не его невеста, оставила при себе.

- Ох-хо, и чего это мы не в духе? – хитро уточнил Морж, а потом встал и потащил за собой за плечо мальчонку. – Идём, салага, поучу тебя узлы завязывать! Они у тебя выходят ещё хуже, чем у моей мамочки. И откуда ты такой косорукий взялся на мою голову?..

Кают-компания подозрительно быстро опустела. Кажется, я всё больше обожаю дядюшку Моржа.

Сделала пару шагов, осматриваясь. Уютно.

Мой взгляд привлекла огромная карта на всю стену, на которой коричневыми контурами обозначены были Ледяные Острова, Материк и границы княжеств, множество островков поменьше… И во всем этом лабиринте перевивались начерченные красным карандашом от руки линии – пунктиром по морям, красными флажками на многих островах и точках побережья…

Я осторожно провела пальцами вдоль маршрута.

- Ты побывал везде?

Генрих положил мне на плечо ладонь.

- Где отмечено – да.

- Эх, тяжела пиратская жизнь… ни минуты покоя, наверное, не было за все эти годы?

- Глупый Птенец, - заявил мне Принц, поцеловав в макушку. – Репутация пирата – очень удобная штука, чтобы к тебе не приставали с лишними расспросами, а заодно не очень-то стремились сесть на хвост. Или ты правда думала, что я граблю несчастных путешественников, пускаю на дно корабли, выбрасываю за борт матросов и похищаю невинных дев по четвергам?

- После того, как ты похитил меня в пятницу?.. Было такое подозрение.

- Ты – счастливое исключение. Обычно девы за мной безо всякого похищения…

Пнутый Принц осёкся, в открытую надо мной ухахатываясь. Кажется, ему было приятно, что я его ревную.

- Нет, мой маленький ревнивый Птенец, мне достаточно промысла контрабандиста.

Я продолжила рассматривать карту. Что-то меня в ней смущало. Но вот что?

- Знаешь, у меня такое чувство, что ты не просто так прокладывал свой маршрут. – Я бросила испытующий взгляд через плечо. – Ты… что-то ищешь?

- Возможно! – загадочно ответил Генрих, даря мне одну из своих ослепительных улыбок… зараза. – Но об этом я расскажу…

- ...то-олько своей жене, я поняла! – сердито закончила за него я.