Служанка с Земли: Радужные грёзы - Сирена Селена Страница 29

Слова застыли у меня на губах. А какой он? Сильный, опытный, добившийся поста генерала-главнокомандующего армией целой страны, надломленный жизнью, но с честью выстоявший все её испытания. Переживший плен, измену жены, а затем и известие о том, что Ладислав – не его сын. Не могу сказать, что простила его поступок, но после того, как он пожертвовал собой, чтобы отгородить меня и Ладислава огненной стеной от архангелов, я прониклась к нему искренней благодарностью. Если бы я знала, что всё так сложится, то не стала бы бросать его трость в горящий камин. Думаю, в каком-то смысле мы квиты. При воспоминаниях о Кристиане Кьянто сердце защемило тоской.

– Ох, о нём столько всего говорят! Не знаешь, чему и верить, – покачала головой Вивиэлла.

– В смысле, о нём столько всего говорят? – не поняла я. Неужели Норгеш когда-то воевал с Донтрием, и имя бывшего генерала здесь на слуху? Странно, Лиланинэль об это не упоминала, да и вряд ли бы тогда сейчас Валерн занимался организацией её свадьбы с Леандром Кьянто…

Я вдруг осознала, что не дышу, так хочу услышать ответ донтрийки.

– Так сейчас в Норгеше, говорят, настоящий военный переворот! Неужели Вы не знаете? Лорд Кристиан Кьянто вернул свою власть, вся армия перешла под его командование. В Шекраме развернулись настоящие военно-магические действия! Архангелы Его Величества стоят на страже традиций Норгеша, за них выступают сильнейшие рода, в основном водники и воздушники.

Мое сердце пропустило удар, а затем заколотилось втрое быстрее. Я почувствовала жар, а платье мешало мне дышать, слишком сильно сковывая лёгкие. Грудную клетку как будто бы обвили стальным обручем. Почему я так реагирую при упоминании о Кристиане? Бессознательно потянулась к завязкам на груди, чтобы ослабить их, но дрожащие пальцы соскочили и дёрнули их слишком сильно. И ладно, плевать, как это смотрится со стороны, всё равно здесь только Вивиэлла и Ладислав. Донтрийка даже не заметила того, что я распустила завязки платья.

– Говорят, генерал очень жестокий человек, к тому же страшный. А ещё у него по всему телу уродливые шрамы, потому что он заключил сделку с дьяволом. Дьявол подарил ему свой огонь, но взамен взял его внешность… – продолжала пересказывать сплетни Вивиэлла.

В этот момент я машинально бросила измельчённую булку в воду. Крошки разлетелись в разные стороны, множество сине-зелёных усатых рыбок выпрыгнуло из воды, стремясь урвать кусочек побольше. Багровые лучи закатного солнца отразились в мельтешащих чешуйках и рассыпались яркими красками по поляне, радужным стенам и зеркальным колоннам дворца. Ладислав радостно захлопал в ладоши от буйства всевозможных оттенков золотого, красного, оранжевого, синего и зелёного. Я сама на миг прикрыла глаза, а когда распахнула их, то увидела Вивиэллу, лежащую на траве в неестественной позе.

Тонкая фигура женщины выгнулась дугой, голова запрокинулась, пальцы согнулись, тело содрогалось в судорогах, глаза закатились так сильно, что были видны практически одни белки, рот приоткрылся, и из него повалила розовая пена. Зрелище было настолько жутким, что обернувшийся Ладислав испугался и заплакал. Собственно, именно его плач и привлёк моё внимание к беззвучно мучающейся женщине. В голове пронеслись слова донтрийки: «Ах, не берите в голову, это всё моя болезнь. Муж настаивает, чтобы я больше времени сидела в своих покоях…». А её странное поведение, которое сразу меня насторожило… Небо! Да у неё же самый настоящий эпилептический припадок!

Не думая, действуя по привычке, отточенной годами на медицинских практиках, я метнулась к донтрийке, перевернула её голову на бок и положила на свои колени, чтобы она не захлебнулась собственной слюной и не получила травму. Одним махом рванула тугой ворот на платье донтрийки, освобождая ей дыхание, горсть жемчужных пуговиц веером рассыпалась по короткой траве. Кто-то прокричал моё имя со спины, затем резко попытался меня оттолкнуть, но я лишь сильнее вцепилась в Вивиэллу, не давая ей перевернуться на спину. Приступ закончился так же неожиданно, как и начался. Тело Вивиэллы обмякло, последняя мелкая судорога прокатилась по её рукам, после чего кисти безвольно повисли. Донтрийка уставилась куда-то вдаль полным равнодушия взглядом.

– Виви, Виви! – князь Валерн опустился на колени и руками обхватил её лицо, поворачивая к себе. – Ты меня слышишь?

«Ах, вот кто, оказывается, мешал мне оказать первую помощь».

Донтрийка выглядела вяло, а её лицо отдавало заметной бледностью. Я помнила из курсов психологической подготовки для медицинских работников, что если близкие увидят эпилептический припадок родного человека, то это может ввести их в шоковое состояние, но Валерн оставался на удивление спокойным и собранным. Его лоб рассекла глубокая морщина, губы скривились в недовольной гримасе. Он замахнулся, чтобы дать пощёчину жене, но я, сама не ожидая от себя такой прыти, жёстко перехватила его руку в воздухе.

– Нельзя! Что Вы делаете?! – возмущённо закричала, не отдавая себе отчёта, что ору на правителя страны.

Сейчас злость руководила моими поступками. Мало того, что Валерн мешал мне оказывать первую помощь, так ещё и ударить человека после эпилептического припадка собрался!

– Она меня позорит! Здесь в любую минуту может кто-то оказаться, я лишь хочу привести её в чувство. Обычно это помогает, – безжалостно пояснил этот самовлюблённый недоумок.

– Обычно?! То есть у неё часто случаются припадки? И Вы ничего не делаете?! – я смотрела на мужчину, не понимая, как можно быть такой бесчувственной скотиной и сваливать всё на происки богов, когда родная жена больна. Но в ответ старший Торн смотрел на меня всё также серьёзно и сурово.

– Это наказание богов. Она сама виновата в том, что с ней происходит, – непреклонно произнёс Валерн.

«Вот же идиот! Это эпилепсия! Да его жене лечение нужно… хотя какое лечение может быть в этом мире, где всё, что они умеют – это прикладывание примочек с травами».

От злости я сжала руки сильнее, а Валерн приподнял бровь. Оказывается, я до сих пор держала его перехваченную кисть и непроизвольно сдавила её ещё сильней. Валерн выразительно посмотрел на мою руку, а потом скользнул взглядом выше и уставился на мою голую грудь. За то время, что я пыталась помочь Вивиэлле с приступом, завязки на платье совсем ослабли, и вырез опустился непозволительно низко, обнажив её полностью. Я вспыхнула от внимательного мужского взгляда и мгновенно подтянула лиф неприлично опустившегося платья, пытаясь себя мысленно успокоить, что князь уже видел меня полностью обнажённой и не раз.

«Эти донтрийцы вообще отмороженные, ничего особенно не произошло», – пробормотала под, успокаивая саму себя. Я видела, как потемнели обычно синие глаза Валерна, сравнявшись с цветом предгрозового моря, а его ноздри расширились.

– Ты ведьма! – прорычал мне этот мужчина низким хриплым голосом.

– Что? – я опешила от такого заявления.

– Ты ведьма, – на этот раз он выплюнул это с какой-то смесью непонятных чувств. Я ощутила, как от его голоса и взгляда у меня по всему телу волоски встают дыбом. – Ты всё это специально делаешь! Ты… Ты… Ты!!!