Королева Хальдора - Светлана Шепот Страница 28

«Наверное, мне нужно было радоваться. Какой-то позабытой частью сознания я помнил, что такое радость и почему я должен испытывать нечто подобное. Вот только даже долгожданная свобода, которой я когда-то неистово грезил, не вызвала во мне ничего, кроме равнодушия. Именно в тот момент я понял: если бы не было ее, то я и вообще предпочел бы закончить свой путь. Но она была, и ее магия напоминала глоток свежего воздуха. Морозного, чистого и невероятно вкусного воздуха».

Наверное, отец заметил, что я не обращаю на него внимания, поэтому тихо вышел, оставляя нас с мужем наедине. В любой другой раз я тут же забеспокоилась бы, ведь подобное недопустимо. Этикет никуда не делся. Но сейчас, вот именно в этот момент, мне был совершенно безразличен этикет, как и то, что обо мне подумают или скажут. Я не помнила ни о репутации, ни о правилах приличия. Для меня всего этого просто не существовало.

В свое время я, наверное как и любая другая девушка, интересовалась, что должен ощущать влюбленный человек. В нашем мире не всегда люди создают семьи исключительно по любви. А уж в высшем обществе подобное и вовсе столь редкое явление, что его, можно сказать, вообще не существует.

Я никогда не была влюблена, хотя и представляла, на что это должно быть похоже. Когда я размышляла о своем будущем муже, то иногда робко мечтала, что между нами вспыхнет взаимное чувство. Я представляла себе разные варианты того, как мы могли бы встретиться. Например, случайное столкновение в саду. Я бы споткнулась, он подхватил, тут же с тревогой спрашивая: все ли со мной в порядке, не ушиблась ли я? А потом я бы подняла глаза и пропала.

Таких сценок я придумала в свое время много. Мне достаточно было чем-нибудь впечатлиться днем, чтобы ночью, ложась спать, начать создавать свою историю. В моих тайных девичьих мечтах муж всегда выглядел образцом мужественности и красоты. Я буквально видела его лучистые глаза, блики солнца на светлых волосах и ослепительную улыбку. Ничего общего с моим настоящим мужем. Мой придуманный образ был скорее похож на Гордона.

Странно было осознавать, что, несмотря на все прошлые мечты, при взгляде на мужа у меня в душе все переворачивается. Я буквально любовалась его острыми скулами, длинными, по плечи, черными волосами и четко очерченными, даже на вид жесткими губами. Его хищный облик заставлял меня трепетать, чувствуя странное предвкушение и нетерпение.

Сомневаюсь, что это любовь. Странно, как по мне, любить человека, от которого не услышала еще ни одного слова. Я совершенно его не знаю, так что, думаю, логично будет предположить, что мои ощущения – это сила магических уз, соединивших меня и его. Это узы заставляют меня испытывать все эти чувства. Они не мои, навязанные.

Я понимала это, но совершенно не собиралась противиться. Иногда я пугалась, представляя, что мой муж окажется жестоким человеком, чудовищем, от которого я не смогу скрыться. Несложно было понять, кто он. И пусть в самом начале я неистово сопротивлялась догадкам отца (что ворон – это сила первого короля), то сейчас была с ним полностью согласна. Ну а кого еще могли запереть столь сильной печатью, вдобавок применив для запечатывания силы древние артефакты? Хотя вполне возможно, что этот мужчина ничего общего с первым королем не имеет и является совершенно другим человеком. Всё-таки с возникновения Хальдора прошло много лет, кто знает, когда и кто мог спрятать неугодного по каким-то причинам колдуна в скрытой комнате королевской усыпальницы, замуровав потом вход.

Но так как о других подобных случаях я ничего не знала, то решила, что буду пока придерживаться версии, что мой муж – все-таки именно первый король.

В любом случае, это не простой колдун, так как если бы это было так, то я не стала бы королевой. Кем бы ни был этот человек, он явно имеет прямое отношение к королевской династии.

Вздохнув, я встала и расшнуровала корсет, стаскивая с себя верхнее платье. Перед этим сняла корону и положила ее на небольшую тумбочку.

Остановившись возле кровати, глянула на себя и смутилась. Я сошла с ума! Мало того, что осталась с этим мужчиной наедине (пусть он вроде и без сознания), разделась, так еще и собираюсь забраться к нему в постель.

Помявшись с минуту, я все-таки накинула на плечи длинный халат и осторожно легла рядом с мужем, снова переплетая наши пальцы. От этого внутри разлилось умиротворение, от которого хотелось улыбаться и даже счастливо смеяться. Это походило на легкое опьянение.

– Я хотела бы знать твое имя, – прошептала, осторожно прикасаясь к плотно сомкнутым губам.

Вместо ответа его губы слегка приоткрылись. От этого у меня сбилось дыхание. Я замерла, пытаясь задавить в себе желание поцеловать его.

– Сумасшествие, – прошептала, резко вставая с кровати. Обойдя ее, я села в кресло, в котором еще совсем недавно сидел мой отец, и сложила руки на коленях, словно пытаясь удержать их тем самым в узде.

Чтобы хоть немного отвлечь себя от слегка пугающих меня порывов и желаний, я начала размышлять над всей этой историей. Я имею в виду, над историей тринадцатого геральда, преданного своими же друзьями.

Итак. Жили-были тринадцать друзей. Одно это уже как-то странно звучит. Неужели кто-то способен дружить такой большой компанией? Я понимаю, два или три друга, но их было тринадцать! Как-то сомневаюсь, что такая толпа способна существовать долгое время тихо и мирно, без ругани и ссор. Со временем в любом случае что-то в каждом из них менялось. Я уверена, были разные обиды, неправильно истолкованные слова и прочие недопонимания, которые постепенно должны были перерасти либо в равнодушие, либо в отчужденность.