Ад уже здесь - Сурен Цормудян Страница 28

Тот кивнул.

Дитрих и еще один боец, который в отличие от командира маску не снимал, двинулись к холму. Варяг и его товарищи следом.

— Я же сказал что позеры, — тихо пробормотал Людоед, обращаясь к Яхонтову. — Можно было и без понтов этих объяснить.

Снег под ногами был плотный. Короткие лыжи едва продавливали в нем колею. Однако когда они обогнули холм, то стало заметно, что возле сваленных крест-накрест деревьев кто-то топтался. Следы проваливавшихся тут ног были немного припорошены снежной пылью во время одного из бесчисленных буранов.

Рейдеры насторожились. Они прекратили движение и стали неторопливо озираться. Яхонтов тоже принялся изучать следы. Опыта ему не занимать. Всякий в Надеждинске знал, что самые искусные следопыты это искатели, в силу своего ремесла.

— Пришли на лыжах. Двое. Вот тут лыжи сняли. Тут их в снег втыкали. — Сказал он, в очередной раз, подтвердив то, что в Надеждинске знали давно, а именно свои способности читать следы.

— А следы ног дальше идут. — Скептически заметил Дитрих, озадаченно глядя на снег.

— Да, — Варяг кивнул, — Следы ног одного человека. Вот он выдернул лыжи, но обуваться не стал в них. Отошел много дальше и уже потом. — Яхонтов неторопливо двинулся по следу и остановился метрах в тридцати. — Да. Вот тут он одел лыжи свои. А вторую пару положил рядом, пока одевал. Хотя нет. Скорее бросил.

Яхонтов наклонился и смахнул рукавицами снежные гранулы с окрепшего наста, на котором остались следы.

— И куда второй делся? — пробормотал Сквернослов.

— Похоже, тут и остался. — Ответил второй рейдер, заглянув под арку, которую образовывали два сваленных дерева. Он взял комок снега и швырнул в большую нору, скрывающуюся за аркой. Оттуда выскочила дюжина крыс и в панике бросилась в разные стороны.

Васнецов от неожиданности быстро сдернул с плеча свой автомат, но Крест одернул его и пошел к норе. Все последовали за ним.

Это был просторный лаз ведущий вниз. Это чем-то напомнило выходы из траншей на поверхность в родном городе Васнецова. Только тут, внутри, снег был разбросан и окрашен в красные тона. Всюду валялись обглоданные крысами человеческие кости с еще сохранившимися кое-где фрагментами плоти. Варяг прикинул, что произошло это несчастье примерно неделю назад.

— Это один другого грохнул, чтобы лыжи его подрезать что ли? — Хмыкнул Сквернослов, глядя на эту неприятную картину.

Людоед тихо засмеялся.

— Этот идиот на растяжку нашу напоролся, — Заявил Дитрих.

— Растяжку? — Варяг взглянул на него.

— Да. Мы вход заминировали на всякий случай. И тебе, пожалуйста. Полез и его в клочья. А второй запаниковал и деру дал.

— Но лыжи прихватить в панике не забыл. — Хмыкнул Варяг.

— Паника, такое дело, — загудели фильтры второго рейдера. — У нас, когда в казарме объявили, что на нас летит ядерная ракета и всем надо спуститься в убежище, контрактник один побежал в умывальник и стал бриться и зубы чистить. Мы его вчетвером оттащить не могли от раковины. Он орал, отбивался и плакал. И все кричал, что больше такой возможности у него не будет. Так и остался там.

Эти слава заставили всех задуматься и притихнуть. Наверное, каждый обратился к воспоминаниям, вытаскивая на свет божий то, самое страшное воспоминание о самом страшном дне и о том, что он тогда почувствовал. Первым затянувшуюся тишину нарушил Людоед:

— Ты бы маску снял. Чего перед нами чиниться-то а?

Рейдер медленно повернул голову и уставился своими матовыми черными стеклами на Илью. Затем потянул закованные в армированные перчатки руки к своей голове. Скинул тяжелый капюшон из плотной и теплой материи, покрытой сверху мелкоячеячной кольчугой. И проведя нехитрую манипуляцию с шейным захватом маски, стянул ее. Очевидно, Людоед понял, что зря попросил у рейдера показать лицо. Крест нахмурил брови, пряча под ними взгляд и маскируя эмоции, но было ясно, что чувствует он себя сконфуженно. У рейдера была совершенно лысая голова. Даже бровей у него не было. На голом черепе несколько рубцов от давно заживших язв. Большая часть левого уха отсутствует. От левого уголка рта тянулся багровый рубец почти до уха. Словно когда-то рот ему разорвали, а потом сшили. Были видны шрамы и от швов. Кожа на всей левой стороне лица была сильно стянута к этому шраму, даже неестественно растянув ноздрю и не давая полностью раскрыться веку левого глаза. Сам глаз был совершенно белый с крохотным черным пятном, постоянно направленным в одну точку. Здоровым у него был только правый глаз.

Рейдер прижал шейную часть маски к горлу и зашевелил бледными сухими губами. Откуда-то из маски раздался голос:

— Ну, что, доволен?

— Да нет, — пробормотал Илья, — Извини. Я не знал.

— Борей, одень маску. Тебе лицо студить нельзя, — Сказал своему товарищу Дитрих. — И давайте уже войдем в ангар.

Рейдеры обезвредили еще две растяжки в глубине лаза и раскопали железную дверь с закругленными краями, прикрытую большим листом выбеленной мелом плотной резины. Открыв дверь, они шагнули в кромешную тьму. Варяг и Дитрих включили фонарики. Ангар был большим, что можно было понять и по размерам холма и по тому, какой самолет тут должен находиться. Вдоль стен лучи фонарей выхватывали ряды бочек и каких-то ящиков. Вдоль задней стены находились два огромных топливозаправщика на базе КРАЗов и много гофрированных шлангов разного сечения.

— Вот он! — Воскликнул Яхонтов, когда свет его фонаря скользнул по белоснежному корпусу самолета. Варяг подошел ближе и стал рассматривать его, освещая фонарем.

— Ух ты! — Сквернослов подбежал к нему, — Ничего себе громадина какая!

Ил-76 опирался корпусом на подстилку из толстых квадратных резиновых плиток, а крылья упирались в стальные леса, так же обложенные сверху резиной.

— А это зачем? — спросил Людоед.

— Ну, шины ведь спускают со временем. Чтоб покрышки на шасси не слеживались под тяжестью самолета. — Пояснил Дитрих.

Николай с благоговением рассматривал белый корпус этого гиганта и не мог поверить в то, что есть сила способная не то чтобы поднять это в воздух, но и вообще сдвинуть с места. Каких все-таки высот мог добиться человеческий разум в создании таких вот рукотворных чудес. Однако сомнения отпали быстро. Достаточно было вспомнить ядерное оружие, ракеты, молохитов, пси-излучение и наконец, пресловутый ХАРП. Да. Человеческий разум способен был сотворить многое. Но что теперь с этим делать, этот самый разум не мог до конца разобраться…

— Сколько эти турбины сжигали кислорода, и сколько надо было растениям его восстанавливать? — хмыкнул Людоед, глядя на двигатели самолета.

— Побочные действия прогресса, — вздохнул Варяг.

— Тогда прогресс ли это? — многозначительно заметил Крест и повернулся к Дитриху, — Тут что, аэродром был?

— Что-то вроде того. Резервный. Пара полос. Несколько ангаров. Генератор электрический. Но его свинтили, по-моему, еще до войны.