Вечный Странник - Ирина Сербжинская Страница 28

Олень покачал рогами.

– Ну, слушай дальше. Тетка говорит: «Серега, я тебя ищу давно, решила я с тобой помириться, и поехали домой. Там тебя все ждут». Мы с Сидором переглянулись так… Чего это она – то его выгоняет, то ищет? Серега растерялся, конечно, но обрадовался. Соскучился по дому, по сестре… племянница у него родилась, а он ее не видел даже. А тетка говорит: «Хватит тебе бомжевать, пить со всякими нищебродами… – Это про нас, значит, с Сидором… – У тебя, – говорит, – дом есть». Ну, забрали Серегу, посадили в машину и уехали. Даже попрощаться мы толком не успели.

Олень тихонько фыркнул.

– Вот и мне тоже это все странным кажется. Не нравится мне эта тетка, сестра Серегина. Мне бы радоваться за него надо, а на сердце неспокойно как-то. Тетка уж больно такая…

Буран пожевал губами.

– Что? Да я понимаю, что у тебя тоже проблем полно. Не знаю… Олених нет в зоопарке? А кто есть? Верблюдицы? Гм… И как? Да я не в том смысле! Я понимаю, что невозможно с ними… э-э… Я хотел спросить – симпатичные? Не, ну я понимаю… горбатые и все такое. Но может, характер хороший, нрав добрый? Что? Выпендриваются? Это как? Высокомерные? Ну, может, им рога твои не нравятся… Да ни на что я не намекаю! Просто так сказал, рога, мол… Хорошие, кстати, рога… Развесистые… вот и я так думаю! Был бы ты того… женат, ну, тогда двусмысленно, конечно. А раз ты холостяк, то рога тут ни при чем. Смеются? Да плюнь ты на них, на верблюдиц! Что? Опасно? Думаешь, в ответ плюнут? Да, брат…

Рядом со скамейкой появился хозяин Бурана и протянул Тильвусу два пирожка в полиэтиленовом пакетике.

– Спасибо, дед! Выручил!

Тильвус на прощание похлопал оленя по спине и побрел по набережной, жуя теплый пирожок. Пирожок оказался с яблочным повидлом, которое великий маг терпеть не мог, но дареному коню, как говорится, в зубы смотреть не стоит.

У цветников возле бронзового монумента известного писателя прогуливался скучающий милиционер. Писатель, известный романист, воспел когда-то в своих произведениях далекий край, где довелось ему побывать, и с тех пор у горожан считалось хорошим тоном непременно иметь в домашней библиотеки все три тома, посвященные их родине. А не так давно потомки писателя подарили городу скульптуру: бронзовый классик сидел на бронзовой же скамейке, задумчиво устремив взгляд на могучую реку, так поэтично им описанную. Скульптура украсила набережную, а у дежурного наряда милиции, что прохаживался по парку, прибавилось хлопот: памятник приходилось неусыпно охранять, чтобы дорогой металл не утащили в переплавку необразованные вандалы, не читавшие произведений литературы. Кроме того, приходилось вежливо, но непреклонно отгонять гостей города – все они почему-то желали, чтобы слонявшийся по набережной фотограф непременно запечатлел их сидящими на бронзовых коленях классика.

Неподалеку от памятника пестрела афишами стеклянная будка-касса. Юная барышня продавала билеты в цирк и на выставку в художественной галерее. Тильвус бросил равнодушный взгляд на будку и девицу. На открытие циркового сезона ожидался приезд большого аттракциона дрессированных животных. На красочных плакатах были изображены слоны, тигры и медведи. Афиши художественной галереи были поскромнее и зазывали они… Тильвус вздрогнул: выставка картин называлась «Странник». Маг торопливо доел пирожок, вытер пальцы о штаны, хмуро поглядел на афишу и поплелся дальше.

С тех пор, как стало известно, что Вечный Странник явился в этот мир, Тильвус не сомневался: меч скоро даст о себе знать. Только вот каким образом?

Маг поднялся на дебаркадер, уселся на самом краю и, свесив ноги и рассеянно наблюдая за снующими по фарватеру речными трамвайчиками, погрузился в воспоминания.

Когда Странник попал к нему, Тильвус догадывался, конечно, что меч зачарован. Но он был юн и самонадеян, а потому считал, что сможет справиться… до тех пор, пока не узнал, какое имя носит клинок.

Тильвус невесело усмехнулся.

Что и говорить, после этого самонадеянности у юного чародея сильно поубавилось. Чтобы не стать следующей жертвой Странника, следовало узнать как можно скорее, чью жизнь зачарованный меч забрал первой. Кто и почему наделил его такой силой? Было это сделано сознательно или явилось последствием роковой ошибки? Но никто не спешил поделиться с мальчишкой важными сведениями…

И когда он уже совсем отчаялся, совершенно случайно удалось нащупать обрывок ниточки и отыскать того, кто кое-что знал о Страннике.

Так Тильвус встретился с Абхой.

Печально подперев рукой подбородок, мальчишка глядел перед собой. До самого горизонта, где серое небо сливалось с землей, тянулась равнина, поросшая сухой мертвой травой: непроходимое болото, страшная бездонная трясина.

Жилище Абхи должно было находиться где-то поблизости – кобольды почти всегда селились на болотах или возле гор.

Юному ученику мага еще не доводилось видеть кобольдов, зато слышал он о них многое. И то, что он знал, совсем не радовало.

Тильвус вздохнул, еще раз осмотрел равнину. Никаких признаков кобольда, вообще ничего живого, даже птицы не щебетали в чаще. Он перевел взгляд на заросли низкого чахлого кустарника… и вздрогнул от неожиданности. Возле кустов показалось самое удивительное существо, какое когда-либо доводилось ему видеть. Кобольд был ростом не выше карлика, каких иной раз показывают на ярмарках, на потеху народу. Голова его, напоминавшая собачью, была украшена двумя коричневыми рожками, красные тряпки, нацепленные на рыжую шкурку, и голый крысиный хвост придавали комичный вид. Однако всякий смех пропадал, стоило только глянуть в красные, рдеющие, как угли костра, глаза. Тильвус замер, боясь пошевелиться. Он не сомневался, что это и есть Абха, старый кобольд, давным-давно живущий вдали от своего народа.

Мгновение Абха глядел на мальчишку, потом вдруг бесшумно скользнул в кусты и исчез. Тильвус перевел дух.

– Это он, – пробормотал ученик мага. – Конечно, это был сам Абха! Он только что был здесь, стоял прямо передо мной!

Он быстро осмотрелся вокруг.

– Куда же он пропал? Я ни за что не найду его здесь, в этих зарослях. А вдруг он больше не появится?

В отчаянии Тильвус вскочил на ноги и бросился к кустам, но внезапно кобольд вновь вырос перед ним, появившись словно из-под земли, и блеснул красными горящими глазами.

– Эй, мальчишка! – Речь его напоминала тявканье щенка. – Откуда он у тебя?

– Что? – Тильвус глядел на кобольда во все глаза. – Ты Абха? Я ищу тебя.

– Меня не интересует, кого ты ищешь, – сердито тявкнул тот. – Как он попал к тебе?

Тильвус сделал шаг вперед, кобольд мгновенно отскочил к зарослям, оскалил зубы и зашипел. Мальчишка испуганно замер.

– Послушай, Абха, – начал он очень осторожно, не двигаясь, чтобы не спугнуть насторожившегося кобольда. – Я тебе ничего плохого не сделаю. Ты сам видишь: я пришел один. Ты в такой глуши живешь… не так-то просто было тебя разыскать. Но… я… мне нужно узнать кое-что. Можешь ответить на пару вопросов? И я сразу же уйду.