Кровь ниори - Людмила Минич Страница 28

Нет, он не так уж и похож на жителей Эгроса. Его волосы гораздо светлее, как у обитателей Северного Кромая, и острижены слишком коротко, вызывающе коротко, они даже ушей не прикрывали. Леки видел, как незнакомец сказал что-то, слегка наклонив голову, и Дэйи, очевидно, произнес что-то в ответ, но примеру его не последовал. Они перекинулись еще несколькими словами, подошедший помедлил немного и снова накинул свой капюшон, но так, чтобы тот позволял хорошо видеть его лицо.

Леки было слишком неудобно наблюдать за ними издалека, с того места, которое он так неудачно выбрал, и он рискнул подобраться поближе. Он пристроился к игрокам в бай-гор, кидавшим неподалеку свои камешки, и смешался с зеваками. Отсюда он видел только спину Дэйи, зато ему представилась возможность хорошенько разглядеть незнакомца, в то время как тот и не подозревал, что за ним наблюдают. Обычный человек. Не молод и не стар. И ничего в нем вроде бы такого не было… Но было. Странный какой-то получался у них разговор, подумалось Леки. Он перемежался паузами, как будто каждое сказанное слово стоило собеседникам либо глубоких раздумий, либо большого труда.

Проклиная себя вновь за любопытство, Леки подобрался ближе, окончательно презрев безопасность. Теперь он встал уже совсем рядом, в цикле шагов. Ему даже хотелось, чтобы его наконец заметили: надоела эта унизительная слежка. Но незнакомец был слишком поглощен разговором, хотя смотрел почти прямо на Леки. Теперь он оказался совсем близко, и Леки понял, что его так поразило в незнакомце. Глаза, глаза у него были темные… странные такие глаза. Они необычно выделялись на светлой коже лица. Но не только это. Что бы ни говорил незнакомец, они оставались… неподвижными, что ли, но не безжизненными, нет. Легкая дрожь почему-то пробрала Леки, а потом сковало странное оцепенение и охватила глубокая грусть.

Так, в столбняке, он и простоял до самого конца их недолгой встречи. Его не толкали и даже не задевали, как будто тут, на площади, и не было тьмы народу. А между тем людей вокруг роилось великое множество, и гул стоял просто невообразимый. Жаль! Ему не удалось услышать ни слова. Но даже если бы вокруг царила тишина, ему вряд ли б посчастливилось хоть что-то разобрать. Эти двое роняли слова очень тихо.

А тем временем все напряженнее и напряженнее становилось там, между ними. Все быстрее и быстрее срывались слова с губ незнакомца. И вдруг все закончилось. Темноглазый резко вскинул обе руки в непонятном жесте, ладонями вперед, надвинул низко свой капюшон, повернулся и решительно двинулся прочь. Дэйи все стоял на том же месте. И пока незнакомец не скрылся в толпе, он продолжал смотреть вслед… стоял, стоял, а потом вдруг повернулся и стремительно прошагал мимо Леки, очень близко, так и не заметив его. Лица южанина Леки не разглядел, но беспокойство его ощутил. Точно так же, как чуял страх леса возле Просеки.

И вот он потерял из виду обоих. Не хотелось больше ходить по Эгросу, многоголосая яркая толпа вдруг надоела до тошноты, хотелось добраться до своей лежанки в «Поросенке» и хорошенько выспаться. Достаточно с него на сегодня. И словно уже во сне Леки тронулся в обратный путь. Не он шел, а казалось, ноги сами несут его. Еще по пути сюда он заблудился и не знал обратной дороги, но шел и шел, не спрашивая ни у кого, и узенькие улочки сами вывели его на площадь перед «Поросенком». Он утомленно вскарабкался по лестнице в свою каморку и, поспешно стянув одежду, с облегчением устроился в постели. Однако отдохнуть так и не удалось. Казалось, только-только он закрыл глаза, как возвратился Дэйи.

Леки бросил на него осторожный взгляд: интересно, заметил ли тот слежку. Потом сдался. Пора бы уже привыкнуть, что лицо у южанина сродни камню – никогда не разберешь, что он думает. А между тем Дэйи, словно не замечая Леки, не снимая ни плаща, ни своей тяжелой перевязи с метательными ножами, которая, как Леки подозревал, была на своем обычном месте под плащом, уселся на лежанку и глубоко задумался. Он очень долго сидел, рыская невидящим взглядом по углам крошечной комнатушки, пробегая глазами по Леки и не замечая его. Не по себе стало от этих взглядов, хоть южанин, казалось, совсем забыл о его существовании. И настолько не по себе сделалось, что Леки наконец не выдержал и осторожно прервал молчание.

– Ты вчера говорил, что если день удачным будет, то завтра уедешь?

– Если хочешь спросить, то спрашивай прямо, – сразу откликнулся тот, несмотря на свою задумчивость.

У Леки снова стало муторно внутри. Звучало так, словно южанин заметил Леки сегодня на площади и предлагал ему честно признаться. И все же… Леки зашел издалека:

– Так что, день твой был удачным? То есть ты завтра Эгрос покинешь?

Южанин медлил с ответом, он встал и неспешно стянул плащ, отстегнул перевязь. Ему явно не хотелось давать ответ, и Леки уже было подумал, что не дождется ни слова, но тут Дэйи опять присел и медленно проговорил:

– Завтра… не знаю еще, должен подумать. А день этот… – Он еще помедлил и неожиданно сказал: – Наверное, самый неудачный из всех за многие годы. Но знаю уже точно, что не смогу выполнить свое обещание… не смогу отвести тебя, куда обещал.

– Но…

– В одиночку ты не сможешь, – перебил он и снова замолчал.

Вот это поворот! До чего ж обидно! Южанин бросает его… и что ему теперь делать в огромном Эгросе, не зная никого и ничего? Робкая мысль шевельнулась в голове у Леки. Уж если он добрался сюда вместе с Дэйи, то почему бы ему не двигаться вместе с ним и дальше? Ведь он же не был обузой в пути! Наоборот, во время схватки с тварями с Просеки даже показал себя хорошим стрелком. По крайней мере, хотелось в это верить. Этот незнакомец-южанин оказался наполнен тайной до краев, и не было сил расстаться с ним, не разгадав ее.

Но как напроситься, не услышав в ответ отказа? Подумав немного, Леки решил все-таки и тяжесть с сердца снять, и дать понять своему загадочному спутнику, что кое-что о нем он уже знает. Послал пробную стрелу:

– Я сегодня бродил по Эгросу, – начал он, – туда-сюда. На огромной площади побывал. Похоже, на главной. Я там тебя видал, – бросился он сразу в воду, но лицо южанина осталось, как всегда, бесстрастным. Казалось, ему все равно. И Леки, уже совсем не зная, на что ему надеяться, выложил последнее: – Тебя и… как ты разговаривал с человеком там, на площади, – сказал он и увидел, как голова Дэйи резко дернулась в его сторону, глаза сразу же впились в Леки.

– Человеком? Каким?

Тут уже пришла пора удивляться Леки. Он ждал чего угодно: гнева, смущения, растерянности, но больше всего он боялся, что южанин просто посмотрит сквозь него, как обычно. Нет, Леки никак не ожидал такого вопроса.

– Ну, того, что на площади к тебе подошел, – начал он осторожно, наблюдая за Дэйи, готовый каждый миг оборвать свои излияния. – Ты стоял… невдалеке от красивых ворот узорчатых, близ входа в большущий дом на краю площади. Большой площади, – сбивчиво начал он зачем-то повторять, – наверное, главной… Там я тебя и увидал, – поспешил он добавить. – И тут к тебе подошел он… этот человек. Темноглазый такой…