Ориэлла - Мэгги Фьюри Страница 28

Когда-то величественные, здания, окружавшие площадь, теперь осели и начали разрушаться, так как этот район вышел из моды. Пройдя через просторные, светлые комнаты, Ориэлла оказалась в зале с большим высоким окном, выходившим на балкон.

Она открыла задвижки и вздрогнула, увидев царивший внизу хаос. На той стороне какой-то всадник отчаянно боролся с толпой, стремящейся стащить его на землю. Перед ним в седле сидела светловолосая девушка, в истерике цеплявшаяся за его руку с мечом, которым он пытался отогнать нападающих.

Ориэлла оглянулась в поисках Форрала и обнаружила его внизу, спорящего с каким-то торговцем. Кровь застыла у нее в жилах, когда она увидела тоненькую полоску смертоносного пламени, змеящуюся сквозь толпу: к телегам спешили люди с факелами. Боги! Если баррикада сгорит. Форрал останется беззащитным! В голове у нее все спуталось от страха. Есть только единственная возможность остановить это безумие — и она обязана ее использовать.

«Дождь, — подумала она. — Я должна вызвать дождь!» Ей вспомнился ее последний магический опыт: бесконечные блуждания в темном лабиринте, ужас, отчаяние. Девушка похолодела: она ни разу не пользовалась магией с тех пор — остался ли у нее дар? Или ее снова постигнет та же участь? У нее нет никакого практического опыта в магии Погоды, а ведь это сложное и утомительное дело. Но она должна спасти Форрала…

Вцепившись пальцами в холодный металл балконной решетки, Ориэлла вспомнила все наставления и сделала так, чтобы дух ее покинул тело. Она взмыла в небо и, осмотревшись, яростно выругалась. Синева. Безупречная яркая синева, переходящая в жарко-белый цвет у самого горизонта. Где же тучи, что должна была двигать Элизеф? Ориэлла мучительно вспоминала все, что успела узнать о погоде из древних фолиантов Финбарра. Стало быть, они должны двигаться с запада… Теперь нужно сосредоточить все силы в одном направлении. Мысленный взор Ориэллы проникал все дальше и дальше. Ага! Вот они — там, далеко, над западным океаном…

Вспышка пламени и дикий рев толпы заставили девушку рывком вернуться в свое тело. Ориэлла судорожно вцепилась в чугунные прутья: голова кружилась от стремительного возвращения. Она с опаской посмотрела вниз и едва не потеряла сознание: повозки горели!

— Форрал! — в ужасе воскликнула Ориэлла. Тучи были слишком далеко — как же она сможет быстро передвинуть такую массу воды и воздуха? На секунду время остановило свой бешеный бег, и Ориэлла ощутила жар пламени, пожирающего телеги, и одновременно с тем — безумную, испепеляющую силу ярости толпы. Неожиданно образ ее отца, Джеранта — забытый, казалось, со времен младенчества, — возник перед девушкой, и она услышала его голос: «Формы энергии многообразны, и знающий может использовать любую из них. Сильные чувства — ненависть, страх, любовь, — все они могут служить пищей для магических сил…»

Без промедления Ориэлла начала вбирать в себя безумную, яростную энергию толпы и грубую тепловую энергию пожара. Поток силы едва не сбил девушку с ног; строго говоря, это являлось нарушением Кодекса магов — и в то же время над площадью скопилось столько энергии, что Ориэлла могла взять достаточно для своей цели и вместе с тем не причинить никакого вреда толпе.

Самым сложным оказалось одновременно высвободить дух, но в конце концов тело девушки превратилось просто в канал для передачи энергии, а ее ищущий разум тем временем снова нащупал тучи. Что будет легче — притяжение или отталкивание? Облака все равно двигаются в этом направлении, значит — притяжение! Но как? Ага! Ну конечно!

Ориэлла сконцентрировала свою волю на области холода, предшествующей тучам, и изо всех сил потянула ее к Нексису, создавая разрежение, чтобы вызвать ветер. Воздух было куда легче двигать, чем воду, и облака, казалось, с радостью рванулись в освободившееся пространство.

Имея в распоряжении такую огромную энергию, это оказалось даже слишком просто, и только потом Ориэлла осознала, что процесс, занявший века в ее временном измерении, на самом деле длился считанные секунды. Когда толстый слой облаков накрыл город зловещим черным колпаком, Ориэлла вернулась в свое тело, собралась с силами и нанесла удар.

Сверкнула гигантская молния. В отдалении по равнине прокатился раскат грома. «Дождя!» — приказывала тучам Ориэлла.

Ей казалось, что она ногтями царапает иссиня-черную пелерину, вырывая у неба драгоценную влагу…

И тут разразился ливень. Волосы девушки мгновенно прилипли к лицу, и она едва не задохнулась, словно внезапно оказалась под водой. Крупные холодные капли в мгновение ока погасили пламя.

Только услышав внизу восторженный рев толпы, Ориэлла неохотно рассталась с торжествующей стихией. Мятеж моментально стих, словно дождем смыло весь страх и безумие. Люди на площади кружились в диком торжествующем танце, плакали и обнимались. Давешний всадник, осторожно выбирая дорогу, направлялся к купцам.

— Что ты сделала?

Вздрогнув от изумления, Ориэлла обнаружила, что стоит нос к носу с Форралом. Он воспользовался тем, что кладка осыпалась и взобрался на балкон.

— Как тебе это удалось? Ведь это твоя работа, правда? Но кто тебе дал право так рисковать собой? Ты что, не помнишь, зачем меня сюда вызвали? — Закопченное лицо Форрала было мрачным, а голос — хриплым от гнева. Его огромные руки схватили девушку за плечи, и Ориэлла отпрянула, вспомнив тот день, когда он застиг ее за игрой в огненные шарики. Но тут в ней проснулась гордость волшебницы, и она с достоинством выпрямилась. Как он смеет обращаться с ней как с ребенком!

Этого Форрал никак не ожидал. Ориэлла ловко вырвалась из его тисков, и он впервые заметил, что она одного с ним роста — если еще и не выше! Девушка гордо вскинула голову, и глаза ее на побелевшем от гнева лице сверкнули холодным огнем. Теперь она выглядела настоящей волшебницей — грозной в своем гневе и могущественной. Словно откликаясь на ее возмущение, в крышу соседнего дома ударила огненная стрела молнии.

— Как ты смеешь? — загремела Ориэлла. — Как ты смеешь, бросив меня на все эти годы, едва вернувшись, снова отправляться на верную гибель! И какое право ты имеешь запрещать мне помогать тебе?

Форрал торопливо попятился. Он не был глупцом и моментально сообразил, что их отношения с Ориэллой необходимо будет пересмотреть. Но, боги, как же она восхитительна в своем негодовании — гордая, высокая и прекрасная, как душа бури, с ледяным огнем, бушующим в глазах! На мгновение Форрал растерялся.

— Я… — неуверенно начал он, но его слова потонули в грохоте копыт, на площадь въехал вооруженный отряд. Стражники наконец-то прибыли.

Ориэлла по-прежнему стояла перед воином, гордая и непреклонная, и в глазах у нее горел вызов. Форрал усмехнулся и принятым у солдат дружеским жестом с размаху хлопнул ее по плечу. Ориэлла выпучила глаза, а воин довольно хмыкнул:

— Отлично сработано, моя девочка! Правда, отлично! Ты всех нас спасла сегодня.

* * *

Часом позже в трактире «Быстроногий Олень» собралось экстренное совещание. В комнате было душновато от горящих ламп, ибо тяжелые черные тучи, принесенные Ориэллой, по-прежнему висели над городом, превращая летний поддень в густые сумерки. Дождь барабанил по затопленным тротуарам и ручейками сбегал по ромбикам оконных переплетов.