Трофей для волчьей стаи - Лана Кроу Страница 28

— Пограничная крепость красива, но не так, как горы… — с восхищением сказала Ноа. Я же жадно рассматривала улицы, по которым мы шли.

Красивая мощеная дорога, маленькие аккуратные домики и цветы в горшках, которые выглядывали из каждого окна.

Мы с Ноайраном действительно ушли незамеченными. На секунду я усомнилась в правильности своего решения, но, стоило оказаться в городе, впервые почувствовала себя хоть немного свободной.

Здесь витал запах выпечки, раздавались голоса и даже бегали дети.

Их совершенно не интересовал мой силуэт в темном плаще, они не пялились и не оборачивались, словно и не замечали вовсе.

Это успокаивало.

— Ты часто бывал в пограничной крепости? — спросила я Ноа. Он великолепно ориентировался в городе, это не укрылось от моих глаз, как и то, что он с легкостью вывел меня из замка.

— Да, раньше намного чаще.

— Раньше? — удивилась я.

— При прошлой альфе. Рагнар встал у власти недавно, но уже успел многое… изменить.

Подобрал слово Ноайран, а сам завернул в один из узких переулков, а я последовала за ним.

— Изменить? — не укрылась от меня интонация Ноа.

— Да, он ломает устои, Айрин. — Ноа остановился и серьезно на меня посмотрел, я тоже резко встала. — Он слишком молод для альфы и слишком горяч. От этого страдает стая… и ты.

Он говорил так, словно заботился обо мне, но я уже хорошо поняла, что доверять оборотням не стоит, даже если они кажутся твоими друзьями.

— Не видно, чтобы кто-то здесь страдал, — зачем-то заступилась за Рагнара я.

Ноайран сразу сощурился от моих слов, а я пожалела о сказанном. Лучше прикусить язык. Оборотень сделала шаг ко мне.

— Знаешь, Айрин, тебе понравятся горы…

Русло, в котором потек разговор меня испугало. Ни в какие горы я пока точно не собиралась. Хотя, возможно, он и прав? Может, хоть там со мной не будут обращаться как с игрушкой для битья. Тем не менее, если бы это решение лежало на мне, я бы очень серьезно подумала над ним.

— Возможно, — ответила я, так как точного ответа дать не могла.

— Рагнар молод, горяч. Он не может по достоинству оценить тебя. Я же сделаю все, чтобы ты была сытой и счастливой.

Он говорил это спокойным обволакивающим голосом, и мне даже показалось, что я почувствовала магию. Ту самую, которая была у Рагнара. Но эта магия была мягче, хитрее. Она, словно музыка для танцующей кобры, гипнотизировала меня.

Если Рагнар использовал магию для того, чтобы заставить меня что-то сделать. То Ноа пытался мне внушить. Я закрываю глаза, отдаюсь видениям.

Вот в мою голову уже проникают прекрасные картинки, где живу в дорогих покоях, с ванной, с едой, рядом барс и медведь и Ноайран.

Его красные глаза смотрят на меня со страстью, его пальцы скользят по моей коже, поднимая подол легкого шифонового платья и вызывая бурю эмоций.

Я плавлюсь под его руками, просто падаю на кровать, доверяя свое тело его умелым ласкам. И резко понимаю, что это все не мое.

Сглатываю, облизываю губы, гоню прочь внушаемые мне мысли.

— Айрин, — слышу ласковое над ухом. Я уже запуталась, где видения, а где явь. — Ты ведь хочешь этого.

Слышу хриплый голос. Кажется, я все еще чувствую его руки на своей коже. Открываю глаза, сталкиваюсь с красными глазами и понимаю, что это уже не видение, его рука скользит под юбкой платья, поглаживая бедро.

Его пальцы поднимаются выше. Я чувствую, что хочу этого. Хочу, чтобы он дотронулся до меня, чтобы сгореть с ним вместе.

Но не понимаю, мое ли это желание. Как странно, разум пытается цепляться за картинки, какие-то картинки из прошлого, и вот в этой комнате, где мы с Ноайраном, я вижу Эштона, потом медвежонка, барса и… Рагнара.

Вижу его желтые глаза, он смотрит с осуждением, с брезгливостью. Смотрит, как я лежу на этой кровати, как позволяю практически незнакомому мужчине трогать себя.

И сама начинаю чувствовать отвращение к себе. Это не мое, окончательно понимаю я.

— Не надо, — прошу я Ноайрана.

— Тебе будет хорошо, — слышу его голос.

Ловлю руку, практически возле самого сокровенного.

— Пожалуйста, не надо, я не хочу, — мой стон такой жалки, он смешан с хриплым возбуждением, которое мне внушили, и разумом, который бьется сильнее и сильнее во мне, убеждая, что я принимаю правильное решение.