Замуж по договору - Татьяна Серганова Страница 28

— Это всего лишь танец, — снова повторил Мейнор, скривившись от собственного косноязычия.

— С демоном, отродьем Пустоши. Ей этого не простят.

Не простят. Он прекрасно понимал это. И до хруста в кулаках хотел заткнуть рты каждому, кто посмеет сказать плохое о ней. Николетта же совсем ребенок. Одна, брошенная на растерзание всему миру, вынужденная сражаться за себя и родных.

Неужели они не видят, какая она? Или видят, но не могут простить ее смелость, храбрость и решительность? То, что она не сдалась и пошла против них, готовая отстаивать свое право на счастье?

— Мне кажется, что айми Дэрринг все равно.

— Мне тоже так кажется. Никогда не думал, что дочь Альбери такая, — заметил принц, задумчиво потирая гладкий подбородок. — Я вообще никогда не думал о ней, — признался он, а потом протянул: — Интере-е-е-есно.

— Осторожнее, Ваше Высочество. Не стоит одаривать девушку вниманием, которое может ее оскорбить, — сдержанно проговорил демон.

Мейнор знал, что Николетта никогда не станет новой айми Флорентией. Не уподобится той шумной певичке, из-за которой король рассердился и велел сыну срочно жениться. Но все равно мысль о том, что его высочество может коснуться ее… обнять, прижать к себе и…

Да, даже думать об этом было неприятно и даже немного болезненно.

Опустив взгляд, демон разжал кулак и увидел на своей ладони крошечный листок розы. Не простой листок. Путеводный.

«Я жду…»

Ее тихий шепот и решительный взгляд.

«Ненормальная», — со странным удовлетворением подумал демон, сжимая кулак и пряча листок в кармашек пиджака.

Ускользнуть из зала не составило большого труда. Тай-шер выждал, когда о нем забудут, а потом просто отступил в тень. Призвал силу, которая легко окружила его с ног до головы серым облаком, скрывая ото всех. А дальше дело оставалось за малым. Выпустить листок и позволить тому найти свою хозяйку.

«Я жду…»

Путеводный листок вел его вглубь особняка. Мимо закрытых комнат, из которых доносились сдавленные стоны и всхлипы (видимо кто-то из гостей решил уединиться для более интимной беседы), все дальше и дальше от шумного праздника, пока не замер у одной из темных дверей.

Мейнор на мгновение застыл, размышляя о том, правильно ли поступает.

Ариенн убила бы его, узнай она, что темной ночью демон уединился с ее дочерью в одной из комнат.

«Только вот Ариенн нет. Давно нет», — одернул он себя.

Отворив дверь, демон шагнул вперед и сразу же нашел взглядом застывшую у камина хрупкую девичью фигурку.

— Закройте дверь, — тихо произнесла она, из последних сил стараясь выглядеть равнодушной и спокойной.

Но демон чувствовал ее эмоции. Страх, сомнение и… надежда.

— Вы хоть понимаете, что будет, если нас здесь застанут? — выполнив ее просьбу, осведомился Мейнор.

Немного подумав, запечатал ее еще и магически. Теперь даже если очень сильно постараются, их здесь не найдут. Но все равно ее следовало немного припугнуть.

— Понимаю.

— Ваши родители бы этого не одобрили.

Слегка нервная улыбка тронула алые губы и тут же исчезла.

— Не уверена. Но выбора у меня нет. Мне… мне нужна ваша помощь, Айш`ир.

Демон поморщился.

— Не стоит. Здесь меня никто так не называет.

— А Каргерайт? — напомнила она.

— Он и пара близких друзей, с которыми мы знакомы не один десяток лет.

Николетта понимающе кивнула и осторожно спросила:

— Тогда как мне к вам обращаться?

Он думал недолго. Нет, имя имелось. Однако стоило ли позволять ей произносить его?

— Мейнор, — наконец сообщил демон.

— Это фамилия?

— Имя. У тай-шер нет фамилий. Лишь имена.

О том, что это самое имя состоит из трех, а иногда из четырех, он уточнять не стал, чтобы не путать девушку лишней информацией.

— Мейнор, — задумчиво протянула она, а потом кивнула и сильнее сжала пальцы.

«Волнуется? Боится? Наверное, все вместе. Но не бежит. Храбрый ребенок».

— Так что же за помощь вам потребовалась? — Тяжелый вздох и нервное прикосновение к ушку в попытке убрать с лица прядь, которой не было. — Смелее, айми Дэрринг, я не кусаюсь.

Вообще-то кусается. Но ей, особенно ей, об этом тоже знать не следовало!

Демону казалось, что он был готов ко всему.

Ко всему, но только не к тому, что услышал.

— Женитесь на мне…