Единая энергия любви - Екатерина Звонарь-Елисеева Страница 28

На панели стола настойчиво запищал аппарат, сообщая о входящем вызове. Торэ-Ин уже знал, кого увидит на другой стороне экрана.

— Как ты посмел так говорить с Градой?! — голос матери был высок и резал слух.

— Леди Леорса, вы не вовремя, — Торэ-Ин старался говорить спокойно, сдерживая свое раздражение и ярость.

— А когда будет вовремя? Когда ты исполнишь, что должно? Тебе наплевать на нас и на систему! Неужели тебя пора изолировать? — кричала мама, срываясь на истерику.

Торэ-Ин сморщился. В один миг ему стало жаль ее, захотелось успокоить, но он знал, что никто из его расы и близко не окажется готов к тому, что всем им предстояло узнать.

— Мама! Леди Леорса! Я прошу вас успокоиться. Уверяю, что безумие меня не поглотило. И говорю, что очень скоро вы узнаете о моем решении. Правильном решении, — как можно более веско сказал Торэ-Ин.

Мама замолчала, несколько секунд разглядывала сына и, не обнаружив признаков лжи, тяжело вздохнула.

— Я помню свой долг и предполагаю скорое разрешение проблемы. А теперь прошу прощения и прошу оставить меня в покое. До встречи.

Он отключился и откинулся на спинку кресла. Была бы его воля, он бы разнес тут все в пух и прах, но тогда все подумают, что он окончательно свихнулся. Торэ-Ин ослабил ворот кителя и попытался привести в порядок свои нервы.

Неожиданно он замер и, склонив голову набок, насторожился. Нечто в окружающем пространстве заставило его резко выпрямиться. Он направил ладонь к Чаше, а потом с силой стукнул сжатыми кулаками о крышку стола. Рина! Арнас! Опять она за свое! Вот ведь неугомонная. Да ведает ли она, как опасно на этой планете?!

Генерал поднялся и спешно вышел из кабинета. Пребывая сейчас не в лучшем расположении духа, Торэ-Ин опасался, как бы ни сорваться на нее, не наорать и не наговорить глупостей.

Работа излечила Рину, избавив от посторонних мыслей, кроме одной. Ну, может быть, двух. Втянувшись в обычный режим жизни, девушка выполняла одно задание за другим, ходила в клубы, бассейн и много гуляла пешком. К своему вящему удивлению, она поняла, что скучала по вредному тэфрийцу. Ей не хватало его глаз и голоса, а по прикосновениям, от которых дрожь бежала по всему телу, так и вообще тоска. Она стала одержима генералом также сильно, как и планетой Арнас. И дотянуться до обоих было также одинаково сложно, как и противостоять их влиянию. Один был недосягаем в силу совершенно противоположных взглядов на жизнь у их рас, другой — потому что этот первый пристально наблюдал за действиями Рины, стоило ей появиться в космопорте.

Но постепенно она чувствовала, как ослабевает за ней слежка генерала и решила снова попытать счастья. Конечно, для этого она вынуждена будет пожертвовать отдыхом, ну ничего. Ее следующий рейс только через шесть часов, свое нахождение в космопорте она объяснила желанием запустить внеплановую диагностику системы своего судна и его энергоблоков. Рина уже убедилась в надежности доверенного ей звездолета, его скорости и маневренности, а посему она успеет. Должна успеть.

Девушка быстро и бесшумно преодолела коридоры от центра управления полетами к ангару, где ровными рядами выстроились малые, средние и большие звездолеты: катера, тяжелые ударные, грузовые и грузопассажирские, истребители и громадные космические лайнеры. Она шла вдоль стены, когда услышала разговор неподалеку и вжалась спиной в нишу в стене. Голоса отдалились и стихли, и Рина облегченно перевела дыхание. Едва она вынырнула из своего укрытия, как на ее пути вырос генерал Леорса собственной персоной и перекрыл рукой ей дальнейшее движение. А он-то откуда тут?! И судя по выражению лица, настроение у тэфрийца вовсе не игривое. Девушка от досады едва слышно чертыхнулась. А потом взгляд его пронзительных глаз напрочь заморозил ее волю.

— Г… генерал?! — заикаясь, выдохнула она, и все нутро ее оборвалось.

— Я так понимаю, это твоя вторая попытка побега, землянка? — Торэ-Ин начал разговор издалека, чтобы посмотреть, как будет вести себя Рина.

— Вы неправильно понимаете, — она выпрямилась и обратилась в статую.

— Тогда объясни свое нахождение здесь, — потребовал он, грозно сдвинув брови.

— Я проверяю готовность судна к полету, — ответила она, опасаясь смотреть ему в глаза.

Торэ-Ин сверлил ее взглядом до тех пор, пор пока по ее щекам не стал расползаться легкий румянец.

— Что? — прямо спросила она, проглотив желание нагрубить.

— Ты понимаешь, что можешь на всю оставшуюся жизнь очутиться в карцере? — вкрадчиво, с тихой угрозой прошипел он. — За ложь и за подобные самовольства.

Рина вздернула подбородок:

— И пусть! Лишь бы не в койку к кому попало, — напомнила она ему его шутку. — Мне не нужна никакая пара!

Торэ-Ин пристально изучал ее лицо, а потом вздохнул и сказал:

— Пара нужна каждому. Просто ты этого пока не поняла.

Она прищурилась.

— В силу своей примитивности, хотите сказать?

— Не заводи меня, Рина, — просочилось сквозь его зубы.

— А, вижу, вас уже кто-то завел, — протянула она.

— Как легко вы, земляне, относитесь ко всему. И никогда не думаете о последствиях, — Торэ-Ин с горечью покачал головой.

Рина прищурилась. Опять эти его нотации?

— А что вы конкретно имеете в виду? — спросила она и, несмотря на то, что кожа его началась полыхать красными искрами, продолжила: — Можете не отвечать. С самой первой минуты нашего пребывания на вашем корабле, я в полной мере ощутила всю мощь презрения к своей расе. Вы, тэфрийцы, без сомнения выше нас, и поэтому смотрите на нас свысока, ничего при этом о нас не зная и не стремясь ликвидировать пробел в собственных знаниях.

— Что?! — ноздри генерала гневно затрепетали, и он сделал шаг к Рине. — Про вас нам известно вполне достаточно, чтобы понять — вы не готовы к тому знанию, коим обладают развитые расы, и на которое вы претендуете, чтобы использовать в своих целях. А цели землян, как доказано, только истребление себе подобных и жажда наживы.

Рина презрительно цыкнула. Про это он мог бы сказать кому угодно, но только не ей.

— Говорите себе это почаще, генерал, — холодно сказала она. — И, возможно, вы еще больше возвыситесь в собственных глазах, да только ни на шаг не приблизитесь к пониманию нашей сути.

— Ты забываешься, — он с трудом выталкивал слова из себя.

Внутри Торэ-Ина нарастало напряжение от длительного энергетического голода, от постоянной борьбы с собой и сопротивления девушки. Еще чуть-чуть и он сорвется. Хотя, если быть честным с самим собой, слова Рины задели его за живое. Неужели тэфрийцы действительно настолько близоруки? Или гордыня поглотила их?

— Уж конечно, для вас — мы отсталый вид. Неандертальцы, — Рину понесло.

Торэ-Ин, будучи до предела раздраженным с самого утра, не сдержался и сорвал свое зло на Рине. Голос его был полон высокомерия и оскорбительного превосходства.