Разведка боем - Александр Быченин Страница 28

Пять километров — смешное расстояние, даже для такой пересеченной местности, а потому уже меньше чем через час я разглядывал здания наблюдательного комплекса через монокуляр с максимальным приближением, приспособив под убежище небольшую ложбинку, заросшую кустами. На первый взгляд они повреждений не имели, но после более тщательного изучения строений я пришел к выводу, что те необитаемы и заброшены очень давно. В окнах отсутствуют стекла, или что тут вместо них использовалось, двери распахнуты. Дорожки и заасфальтированные площадки перед входом растрескались и заросли сорняками, стены местами довольно сильно подточены ветром — пенобетон не вечен, без постоянного присмотра быстро ветшает и начинает крошиться. Вроде безопасно. Нужно заглянуть в здания, удостовериться, что тут пусто, и идти дальше, к стрельбищу. Хотя уже тот факт, что строения не разрушены бомбардировкой, внушал определенную уверенность. Не то что на Базе-7, где каждый квадратный метр территории был проутюжен фугасами.

Здания действительно оказались пустыми. Абсолютно. Все, что можно было вынести, кто-то заботливо переместил в другое место, даже рам в оконных проемах не осталось. Все поверхности покрыты толстенным слоем пыли, на которой не отпечаталось ни одного следа, хотя бы отдаленно напоминавшего человеческий. Птичьи имелись, но и только. Я прошел в глубь холла, разворошив ботинками рыхлый налет. Пыль мгновенно взвилась в воздух, заполнив все помещение, так что даже пришлось включить фильтр в шлеме, да и на видимости это сказалось отрицательно. Совершенно очевидно, что на дальнейший осмотр тратить время незачем, — никого в этих постройках как минимум пару-тройку лет не было. Хотя, как ни крути, отсутствие результата — тоже результат. С тем и вернулся на улицу.

Под номером два в моем личном списке местных достопримечательностей числилось стрельбище, располагавшееся семью километрами восточнее. Время до темноты есть, еще до сумерек доберусь, а там, как говорили в одном веселом городе, «будем посмотреть». По крайней мере, место для ночлега успею найти засветло. Благо об ужине и пополнении запасов воды беспокоиться не надо — с утра позаботился.

Приняв решение, я с максимально возможной скоростью направился на восток, все так же придерживаясь внутренней стены периметра. Маскировкой особо не заморачивался, шел беспечно, справедливо полагая, что лучшей защитой от неприятностей сейчас будет скорость, а не скрытность. Тем более что не по чистому полю иду, стена прикрывает. И разглядеть меня можно только с территории полигона, а он зарос изрядно за сотню-то лет. Дело шло к вечеру, местное светило за спиной уже подкатывало к горизонту, да еще и усталость начинала о себе напоминать — все же с раннего утра на ногах, отмахал уже чуть не сорок километров. Пришлось темп немного снизить, поэтому путь до стрельбища занял около полутора часов.

Когда до цели осталось меньше километра, я услышал стрельбу. Сначала даже не понял, что это за странные звуки — сухие, резкие, перемежающиеся треском ломающегося хвороста, причем такое ощущение, что его ломали сразу пучками. И лишь примерно через минуту до меня дошло, что это перестрелка. Я выстрел винтовки Мосина хорошо знаю, и в видеохрониках слышал не раз, и на стрельбище музея, где мой отец работает, самому из нее стрелять приходилось. Очень похоже, только почему-то глуше, примерно как выстрел из СКС. Может, из-за расстояния? А хруст ломающегося сушняка — это всего лишь очереди из легендарного АК — автомата Калашникова. Хорошо, что предок мой историк, причем конкретно оружейного дела. У него знаний нахватался, а то нипочем бы не понял, что за звуки такие. Современное оружие совсем ведь по-другому звучит — хлопки негромкие, когда воздух заполняет ствол через сверления вслед за вылетевшей с бешеной скоростью пулей, да глухое гудение магнитных катушек непосредственно в момент выстрела. И никаких больше спецэффектов. Правда, сам унитар в полете свистит почти на ультразвуке, бывает, что и ухо режет.

Я присел за ближайшим колючим кустом и, замерев, внимательно прислушался. Похоже, стреляли из нескольких винтовок, а вот огрызался лишь один «калаш», экономно, короткими очередями. Кто-то в беду угодил, однако. Надо бы помочь. Откуда здесь огнестрельное оружие пятисотлетней давности взялось, потом разбираться буду.

С максимальной осторожностью преодолев последние метров семьсот по подлеску и колючим зарослям, я скрытно выдвинулся в район стрельбища. Занял позицию на подвернувшемся крошечном холмике, в самую гущу акации влез, не поленился. Замаскировался качественно, а тут еще и сумерки опустились, пока еще не очень густые. Обзор с холмика открывался достаточно хороший, видно и приземистые строения складов с мастерскими, и непосредственно стрельбище с оборудованными ячейками, заросшее и запущенное. Стрельба не утихала, а в подступающих сумерках дульные вспышки моментально выдали позиции всех действующих лиц разворачивавшейся на моих глазах драмы. Не пришлось даже в режим ночного видения монокуляр переводить.

Автоматчик засел в дальнем пакгаузе и изредка огрызался короткими очередями через подслеповатое окошко. До его укрытия от меня было метров сто, не больше. Осаждали его пятеро бойцов с винтовками, причем устроились они за срезом вала, ограничивавшего стрельбище, метрах в двухстах или чуть меньше от убежища автоматчика. Укрывались грамотно, огонь вели экономно, похоже, стремились просто не дать осажденному возможности выбраться из амбара и скрыться в зарослях. Стреляли трое, а еще двое скрытно перемещались к пакгаузу, намереваясь зайти со стороны боковой стены. В ИК-режиме, который я все же активировал в монокуляре, их было прекрасно видно. Правда, возник нюанс — без баллистического компа антибликовое покрытие забрала в сумерках стало абсолютно непрозрачным, хуже даже, чем в темных очках в подвале без света. Пока по лесу шел, особо защитой не заморачивался, а тут загерметизировал шлем, чисто на всякий случай — и сюрприз! Пришлось забрало откинуть, наплевав на возможность словить пулю в лицо. Впрочем, зарубку на память сделал — будет время, озабочусь.

Позицию я занял довольно выгодную — сбоку от обеих конфликтующих сторон. При желании мог вести подавляющий огонь как по автоматчику в пакгаузе, так и по стрелкам на валу, вопрос только, нужно ли мне это. По зрелом размышлении решил, что нужно. Как раз в этот момент первый из двух диверсантов выскочил из кустов, обрывавшихся в паре десятков метров от строения, давшего прибежище автоматчику, и рывком попытался преодолеть открытое место, при этом подставившись под фланговый огонь. Я поспешил воспользоваться шансом. Пропустив бегуна почти до угла пакгауза, дождался, когда из кустов выскочит второй, и снял первого короткой очередью. Второй не успел сообразить, что произошло, и тоже свалился, получив пулю в голову. Унитар стандартный с такого расстояния прошивал незащищенного человека насквозь, оставляя небольшие входные отверстия и менее аккуратные рваные дыры на выходе. Незадачливые штурмовики отбыли в страну вечной охоты, не успев даже вскрикнуть.

Засевшие за валом стрелки, похоже, не поняли, что произошло, равно как и автоматчик на складе. Вялая перестрелка продолжалась. А я в совсем уже сгустившихся сумерках бесшумно скользнул к позиции оставшейся тройки, беззастенчиво воспользовавшись преимуществом в экипировке.