Составительница ядов. Не влюблю, так отравлю - Инесса Иванова Страница 28

Словом, я пару раз была у него в полутёмной лавке, находящейся в тупичке Торгового квартала, куда просто так не попадёшь, и была очарована его древними сокровищами.

Слышала, что раньше лавка и вовсе ютилась на рынке, где обитают старьёвщики, но так ли это, и если да, то как ему удалось снять пусть и не самое выгодное, но место в Торговом квартале, остаётся загадкой.

Как и то, почему в его магазинчике старинных книг и редких изданий всегда царит полутьма. Свет от магических шаров падал только на два места во всей лавке: рабочее место-витрина и в дальнем углу, где стоял стол для посетителей, чтобы они могли как следует ознакомиться с тем, что собираются купить.

— Берите лампу и идите вдоль стеллажей! — крикнул Серж, стоило мне войти. Колокольчик над дверью сердито и громко возвестил о моём приходе.

Серж был стар, еле передвигался на опухших коленях и слеп на один глаз. Но слух и нюх имел охотничий.

— Спасибо! — отозвалась я на всякий случай и сделала, как было велено.

Масляная лампа горела так тускло, что едва ли давала света больше, чем газовый светильник на потолке. Но хозяин лавки терпеть не мог, когда что-то идёт не по его плану, а когда он сердился, то вспоминал солдатское прошлое и ругался так, что уши закладывало.

— Что-то особое ищете, барышня? — спросил он тем временем, ковыляя за мной следом.

— Да, мне бы купить «Искусство составления особых настоев» Николя Армена. И «Опасные травы». Не помню автора.

— Эти книги почти не продаются, — прошепелявил книжный червь позади меня. Серж вызывал у меня гадливое и одновременно опасливое чувство, хотелось держаться от него подальше или попусту бежать куда глаза глядят.

— Я видела их у вас.

— Вы ошиблись.

Пришлось обернуться и поднять лампу над головой, чтобы лучше видеть хозяина мёртвого книжного царства.

Книги, находящиеся здесь, могли заинтересовать либо коллекционера, либо того, кто интересуется специфическими, тайными знаниями.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Например, ядами.

— А если так?

Свободной рукой я порылась в сумке и, нащупав монету, спрятанную в специальном кармашке, протянула её старьёвщику. Тот повертел её в руках, ощупав с двух сторон и не глядя, спрятал в кармане сюртука. Слишком большого, приличного и нового, чтобы принадлежать Сержу.

Все, кто слышал про него, знали, он любитель занашивать одежду до дыр, но никогда не позволял себе ходить неопрятным, заштопывая каждую дырочку собственноручно. Говорили, что и зрение для этого ему не нужно.

Рабочий инструмент «сумасшедшего Сержа» — пальцы, уши и нос. Мимо него, мол, даже мышь не проскочит.

— Что-то названия книг больно знакомы? Никак не вспомню, где я их слышал. Досада, память уже не та!

И Серж, этот тщедушный с виду человек распрямился и сделался выше меня почти на полголовы. И узкие плечи его, и впалая грудь — всё куда-то подевалось, передо мной стоял не великан и не богатырь, но крепкий человек неопределённого возраста. Ему могло быть сорок лет или шестьдесят.

— Может, это поможет вспомнить подробности? — я протянула ему другую монету.

Несмотря на страх, обуявший меня, я была готова к этому представлению. В нашем королевстве сильных Магов не так уж много.

В основном это осколки древних фамилий, остальные же обладают малыми силами. Кто, как я, к травам тянется, слышит их, чувствует, иные, как Серж, иллюзии создают.

Мага, настоящего, как Рысь и его соратники, не обманешь, а на меня и прочих действует.

— Так что, любезный? Вспомнили? — спросила я чуть погодя, когда и вторая серебряная монета исчезла в кармане чёрного сюртука книгодержателя.

Он уже принял прежний облик и подслеповато щурился единственным глазом на свет лампы. Я тут же опустила её.

— Или туда, в самый конец. И слушай, — Серж поднял узловатый указательный палец вверх. — Они все говорят со мной. И с тобой заговорят. Те книги, которые тебя хотят. Только не ошибись, а то, знаешь, некоторые из них очень прожорливы. Душу высосут и не подавятся. Я тогда ничего не смогу сделать. Иди с Богом!

И он картинно развёл руками. Постоял немного, загораживая путь к выходу, а когда я отправилась туда, куда мне было велено, оглядываясь на всякий случай, чтобы убедиться, что иного пути нет, он отвернулся и медленно побрёл к витрине.