Огненный поцелуй - Елена Арматина Страница 28

— Я хочу сегодня поговорить с отцом о Валерии.

Барс, вылизывавший в это время заднюю лапу, прекратил умываться и посмотрел на Феликса.

— А я тебя просил об этом?

— Прости, Дэн. Но это не обсуждается. Я подозреваю, что Лера может быть моей сестрой.

— Отвали, Феликс. Она моя.

— Ну, с этим-то я спорить и не буду. Но согласись, вряд ли она может быть твоей дочерью.

Кот демонстративно проигнорировал слова друга и продолжил вылизывать себя.

— Я, кстати, буду не против, если ты пойдешь со мной. Да даже рад буду. — Феликс снова не дождался ответа и продолжил: — Я, знаешь ли, немного волнуюсь. Я был просто в шоке, когда заподозрил это. А как отец на это отреагирует?

— Хха, так же, как и я. Ты представляешь, каково мне было, когда мама объявила ее моей дочерью?

— А почему она вдруг такое решила?

— Вроде бы девчонка держала мою фотку и бормотала "папа".

— Папик, — поправил Дэна Феликс.

- Что значит "папик"? — кот недовольно посмотрел на него.

— Она называет тебя "папиком".

— Вот ссу… сурикат сопливый.

Дэн обращается в человека и кивает Феликсу:

— Пойдем.

— Куда? — друг идет за ним вслед.

— Пфф, к ТВОЕМУ папику.

И мужчины засмеялись.

Мобиль Дэна быстро домчал их до резиденции Желтого крыла. Роскошный двор, вымощенный желтым, будто позолоченным камнем, вел в нее менее роскошный дворец.

Чуткие уши оборотня и дракона уловили крики и стоны, доносившиеся из-под земли. Мужчины переглянулись.

— Это молодые вампиры. Они заперты в подземелье до тех пор, пока не научатся контролировать свою жажду.

— Жутковато.

— И не говори. Я тоже был бы заточен, если согласился бы.

— А что, предлагали?

— Да. Отец все еще надеется на это. Если не соглашусь, то все это богатство достанется другому.

— Как по мне, так пусть лучше кому-то, чем вечность кровь пить.

— Они только первое время кровью питаются. Подчинив свою жажду, переходят на эмоции и чувства.

— Я слышал об этом, но весьма смутно представляю себе, как это может быть.

— Ну, представь себе секс…

Почему-то в этот момент перед внутренним взором Дэна появились сияющие зеленые глаза Валерии. А проходивший мимо них бледнолицый вдруг замер и пристально посмотрел на него.

— Вижу, представил, — засмеялся Феликс. — Так вот, говорят, тот кайф, что ты при сексе испытываешь, вампира желтого крыла заставляет кайфовать вдвойне. Или, взять рулетку. Твой выигрыш делает тебя счастливым, а вампир, присосавшийся в это же время к твоим чувствам, уже на неделю насытился.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Если так подумать, то не жизнь, а вечный кайф.

— Что-то типа того. Но это потом, когда станешь взрослым вампиром. Молодые же живут в бесконечной муке, облегчение получают только от крови. Лучше всего человеческой. Хотя, коты тоже подходят.

Шутка не удалась, Дэн был хмур и насторожен.

Мужчины между тем уже зашли во дворец. Дэн вздрогнул, когда в одной из комнат увидел женщину в полуобмороке, к венам на руках которой присосались два молодых вампира. На их шеях и руках были оковы, которые контролировал другой вампир.

— Не волнуйся. Это добровольный донор, и ей очень щедро заплатят.

— Но разве она не станет после этого вампиром?

— Нет, слюна только обратившихся оборотней безопасна. Но она может умереть от потери крови, если молодняк вовремя не остановить. Поэтому на них цепи и оковы. Сир, обративший их, вовремя их остановит.

— Какой смысл в этом сиру?

— О, тут сложно. Он подпитывается аурами обращенных им вампиров. И за счет этого продлевает себе жизнь. Вампиры, на самом деле, не бессмертны. Если он не будет обращать других, то жизнь его будет коротка и мучительна.

— Тогда в чем смысл-то? Зачем существа соглашаются на такое?

— По разным причинам. Кто-то финансовые и тому подобные причины имеет. Гнездо помогает своим решать проблемы. Кто-то ради удовольствия.

— Что-то не вижу особого удовольствия в этом.

Феликс засмеялся:

— Отец нас ждет. Я очень надеюсь, что ты не изменишь своего мнения после того представления, что он для нас сейчас подготовит. Ты для него был бы лакомым кусочком.

— Я порву любого, кто попытается укусить меня.

— Никто тебя кусать не будет. Да и не любого ты сможешь порвать, — веселился Феликс, видя возмущение своего друга.