Крылатый отбор - Кристина Логоша Страница 28

Со стороны подиума послышалась музыка — начался показ другого модного дома. Мы были следующими. В гримерке стояла ширма, за которой я надела первое платье — сочного красного цвета. Оно было закрытым, но так плотно облегало фигуру, что я чувствовала себя обнаженной, и идти в нем можно было только короткими шажками.

Наконец, мы вышли из гримерки и подошли к ступеням подиума. Лотти поставила меня впереди девушек, одетых в платья Станиса Паулина. Я не сдержалась и заглянула за ширму в зал — на передних местах сидело с десяток претенденток отбора и Татьяна Клест рядом с Марьяном. Мне стало дурно. Что он подумает после статьи в утренней газете и этого моего выступления?

Хотя какая разница! Я зарабатываю на свою жизнь честным трудом, и моя совесть чиста! Нужно перетерпеть несколько дефиле под надменными взглядами вельмож, и я буду свободна.

Заиграла громкая музыка. Я обернулась к Лотти — она махнула, поторапливая выйти на подиум. Набрав полную грудь воздуха, расправила плечи и, натянув маску самоуверенной барышни, вышла на дорожку. Шаг за шагом шла вперед. Меня рассматривали с любопытством, шептались, называя фамилию. Со всех сторон мигали вспышки фотоаппаратов. Больше всего я боялась упасть, но обошлось.

Перед тем как развернуться и пойти в обратном направлении, взглянула на Марьяна. Он смотрел на меня, нахмурив брови. Я бы расстроилась, но недовольное лицо Татьяны позабавило. Если бы она знала, что ее здесь ждет, не сидела бы в первом ряду.

Я спустилась по ступенькам за подиум, и мы с Лотти побежали в гримерку за следующим платьем. Она хотела помочь мне раздеться, но я отказалась. Магией смогла ускорить переодевание, и никто не увидел моего обезображенного тела.

На втором дефиле старалась быть отстраненной, но, проходя мимо Татьяны и Марьяна, мимо воли на лице появлялась улыбка.

Когда шла к подиуму в свадебном платье, на меня восторженно оборачивались все манекенщицы. Платье было невероятным: сотканная из тончащих нитей ткань, украшенная дорогим стеклярусом и белыми перьями.

Перед моим выходом на подиум свет погас, гости тревожно зашептались. Стоило мне ступить на дорожку, как несколько огромных прожекторов направили свет на¬ платье, и оно заиграло разноцветными переливали. Я шла под бурные авиации. Мне аплодировали стоя!

Когда сделала круг, на подиум вышел Станис Паулин.

— Моя прекрасная муза — Софья Лебедянская! — взял меня за руку и поцеловал в щеку.

Купаясь в лучах славы, мы сошли с подиума, но аплодисменты еще долго не утихали.

— Ты молодец, Софья, — похвалил меня Станис, — после закрытия показа будет банкет, ты приглашена.

В памяти всплыл званый вечер у Чибис.

— Я так устала. Можно я не буду присутствовать?

— Ладно, но в следующий раз не отвертишься.

К портному подошли с поздравлениями, и, пользуясь возможностью, я прошла в гримерку, где меня ждала Лотти.

— Подобрать наряд для банкета? — спросила она.

— Я не иду. Мне нужна машина, чтобы доехать домой.

Двери гримерки распахнулись, и вошел посыльный с огромной корзиной алых роз.

— Госпоже Софье Лебедянской, — отрапортовал и поставил букет в угол.

Выжатая после нервного перенапряжения, я сидела на месте не в силах посмотреть на цветы.

— В корзине лежит коробка, — Лотти притянула мне ее.

Красный бархатный футляр размером с книгу. Я открыла и глазам не поверила — внутри дорогое колье.

— Ничего себе! Это же колье «Квезаль», — сказала Лотти, но увидев, что имя не произвело впечатление, добавила: — Ювелирный дом «Квезаль». Они работают с редкими матовыми бриллиантами. Это их фирменный почерк. Очень дорогая вещь, госпожа Лебедянская. У вас, должно быть, состоятельный кавалер, раз делает такие подарки.

Ни записки, ни единого намека на дарителя не было. Словно он специально хотел, чтобы его не узнали. Я не знала, что делать. Принять колье не могла, но и вернуть его некому. Не оставлять же его в гримерной?! Пришлось его взять.

Лотти провела меня через черный ход и посадила в мобиль. C парадного толпились репортеры и докучали всем, кто выходил. Я уже ненавидела этих коршунов, которые не брезгуют ничем, лишь бы раздуть очередную сенсацию. Мне удалось сесть в мобиль незамеченной.

***

Официальное чаепитие претенденток Гавриила проходило под открытым небом в императорском саду, а претенденток Марьяна — в комнате отдыха рядом с рубиновым залом. И, как назло, оба приема назначены на полдень — мне пришлось выбирать. Сначала решила идти с девушками Марьяна — моя главная миссия отбить его у Татьяны. Это было бы логичным решением, если бы не вспыльчивые, нелогичные, не поддающиеся объяснения поступки Его Императорского Самодурства. Передумала и решила пойти сначала к Грифу.

Гавриил не пришел на свое чаепитие, я просидела в компании одиноких девушек полчаса и улизнула в надежде застать хотя бы Марьяна. Я чувствовала себя человеком, который пытается усидеть на двух стульях.

Торопливо шла по коридорам, завернула за угол и резко затормозила. Растерялась, не зная, что делать: Гавриил стоял в другом конце с какой-то девушкой. Они целовались, не заметив меня. Горькая обида сжала сердце. Стало больно, хотя я была уверенна, что у меня к этому заносчивому типу нет никаких чувств.

Наверное, нужно было пойти другим путем, но я пошла уверенной походкой вперед. Может, раньше я и была наивной девочкой, теперь я ясно видела истинное лицо Гавриила.

Парочка даже не заметила моего присутствия, лишь когда мы поравнялись, Гавриил оторвался от Клары Грифонской. Я слегка улыбнулась и кивнула головой в знак приветствия. Ни истерик, ни драмы. Пусть он знает, что я в курсе его похождений. И больше никогда этот человек не приблизиться ко мне ни на шаг.

Замедлив шаг, я пошла к рубиновому залу. Теперь понятно, почему Гавриил не пришел — им с Кларой не до светских раутов. Как никогда захотелось сбежать отсюда и очутиться дома. Вошла в комнату отдыха, привлекая всеобщее внимание. Блекло поздоровалась и заняла одно из свободных мест.

За круглым столом с множеством сладостей сидели пятнадцать претенденток, Марта Голубинская и Марьян. Они о чем-то говорили, а я, потупив взгляд, смотрела на плавающие чаинки в моей чашке. Есть не хотелось, пить не хотелось, и жить в этой клоаке было невозможно!

— Софи, — тронул меня за плечо Марьян.

Оказалось, все давно разошлись, и только я медитировала над холодным чаем.

— Я задумалась. — Он стоял, облокотившись на стол, и смотрел на меня сверху вниз. — Нам нужно поговорить.

Он отодвинул свободный стул и сел рядом.

— Почему ты не выгнал меня с отбора, как обещал?

Он посмотрел мне в глаза.

— Я не смог. Хранители отбора не дали мне этого сделать. Они посчитали, что другая девушка мне менее симпатична и исключили ее вопреки моему приказу.