За Гранью. Книга вторая - Литта Лински Страница 28

Последние месяцы общения с Йеландом закалили характер принца, при этом изрядно испортив его. Сам Нейри считал, что стал более циничным и даже жестоким. Однако покойный брат преподал ему хорошую науку, научив стоять на своем. Как оказалось, чрезвычайно полезный навык для королей.

Нейри, которого считали мягким и слабохарактерным, сумел отстоять свое решение относительно заговорщиков. Но если оставить без наказания убийц брата само по себе достаточно скандально, то уж приблизить их к себе и допустить до власти — и вовсе безумие.

Впрочем, несмотря на официальную немилость, король порой находил возможности для тайных встреч с опальными Таскиллами и Линсаром. Удивительно, но наиболее рассудительным из этой троицы выказывал себя юный Лан, которому едва минуло пятнадцать. Должно быть, младшему сыну в семье Таскиллов досталась мудрость от матери. Нейри старался не думать, насколько полезной могла бы быть сама эна Алдора. Все равно о том, чтоб вернуть ее в столицу раньше чем через год не может быть и речи.

Но если представительница старшего поколения рода Таскиллов, объявленная безумной, коротала дни в далекой Лиртии, то глава рода Линсаров находился в полном королевском распоряжении. Хотя герцог Оро скорее полагал, что король находится в его распоряжении. По крайней мере для разговора с Нейри он выбрал назидательно-снисходительный тон.

— Уверен, что ваше величество не меньше, чем мы с женой, желает видеть Лотэссу в Нианоне, — герцог позволил себе снисходительную улыбку.

Нейри ощутил прилив злости. Ну, конечно, он хочет видеть Тэсс рядом, но сколько можно твердить об одном и том же? Положение осложнялось тем, что старших Линсаров так никто и не удосужился оповестить о разрыве помолвки. Родители Лотэссы явно не собирались оплакивать погибшего короля и горевать о смене власти. Напротив, довольно потирали руки, получив возможность увидеть свою дочку на троне. Оро Линсар наверняка уже чувствовал себя королевским тестем.

Решив сбежать в Дайрию, Тэсса не удосужилась поставить родителей в известность, относительно причин, толкнувших ее на этот шаг. Однако, похоже, Эдан сумел сочинить что-то убедительное, раз герцог не проявляет ни беспокойства, ни любопытства по поводу пребывания любимой дочери при дворе Валтора Дайрийского. Оро Линсара интересовало лишь скорейшее возвращение Лотэссы и, как он полагал, непременно следующая за этим свадьба и коронация. Нейри же, не разделяя уверенности герцога ни по поводу возвращения Тэссы, ни по поводу ее благосклонности, испытывал понятную досаду от всех этих разговоров.

Он с тоской перевел взгляд на окна. Снегопад, длившийся весь день, наконец прекратился, небо очистилось, и мир окутался синевато-сиреневыми зимними сумерками. Нейри любил такие вечера. Ему нравилось гулять по заснеженным паркам, размышлять, сочинять стихи.

Сможет ли он теперь хоть урывками вести прежнюю жизнь или для королей это непозволительная роскошь? Конечно, Йеланд ни в чем себе не отказывал, и будучи монархом, без малейших угрызений совести предавался праздности и развлечениям, перекладывая свои обязанности на плечи других. А эти другие, в свою очередь, не хотели или не умели достойно и мудро управлять страной.

Нейри не льстил себя надеждой, что сможет исправить все упущения брата. Корона изначально казалась ему тяжкой ношей, но с каждым днем давила все сильнее. Какая ирония! Почти любой человек мечтает быть королем, и только король тяготится своим положением. Лишь теперь он осознал насколько прекрасным было положение принца — почти все преимущества королевской жизни без обязанностей и ответственности правителя.

Впрочем, если бы, будучи принцем, он хоть ненадолго отрывался от стихов и картин, чтобы вникнуть в дела государства, сейчас было бы попроще. Злая ирония заключалась в том, что долгие годы, когда можно было влиять на старшего брата, Нейри этого не делал. Когда же наконец попытался, было поздно — Йеланд стал неуправляем, возомнив себя великим правителем. А теперь бывшему принцу приходится расхлебывать последствия “великого правления”. И начинать надо с Дайрии.

Нейри усилием воли оторвал взгляд от гаснущего за окном зимнего дня и обратился к герцогу.

— Эн Оро, не считаете ли вы, что возвращение Лотэссы стоит использовать как предлог для переговоров с Дайрией?

Интересуясь мнением собеседника, Нейри в то же время следил за тем, чтобы его тон звучал не слишком осторожно или, того хуже, заискивающе. Король, даже спрашивая совета, должен говорить твердо и уверенно. Нейри поморщился, вспоминая, как блеял Йеланд при встречах с Тайлом Мертоном и его приспешниками.

— Прошу прощения, ваше величество, но что может стать предметом переговоров, кроме собственно, возвращения Лотэссы?

— Я полагаю, Элару стоит подумать о возобновлении мирных отношений с Дайрией.

— Вы серьезно?! — герцог не скрывал изумления и возмущения. — Не далее, как прошлой весной Малтэйр напал на Элар, и если бы не наши доблестные рыцари и полководческие таланты вашего покойного брата, эларская корона сейчас бы украшала его голову, а не вашу. Прошу простить, — нехотя добавил он, очевидно, вспомнив, что все же разговаривает с королем.

— Не стоило утруждать себя напоминанием о недавней войне. У меня не настолько плохая память, — холодно отозвался Нейри. — И как раз вспоминая дайрийскую кампанию против Элара, я прихожу к довольно очевидному выводу — война сейчас не выгодна ни нам, ни Дайрии. Так почему бы не задуматься о мирном существовании? Одно только закрытие границ и прекращение торговли приносит огромные убытки. А ведь вам, герцог, наверняка, не хуже моего известно состояние нашей казны. Да и Валтор Дайрийский сейчас, надо полагать, переживает не лучшие времена. Он не меньше нашего заинтересован в перемирии. И если мы не заключим его сейчас, то скорее всего, придется делать это позже, но уже на условиях дайрийского короля.

— Ну что ж, — голос Оро Линсара по-прежнему был исполнен важности. — Если речь идет о временном перемирии, которое нужно, чтобы собрать силы…

— Собрать силы для чего? — перебил король. — Для новой войны? Зачем нам войны, эн Оро? Все считали нашего отца достойным королем, а ведь он не зарился на дайрийские земли, не грезил воссоединением древней империи.

— Зато им грезил Аритэр Малтэйр. А ваш батюшка только оттого не смотрел в сторону Дайрии, что был занят попытками отхватить хоть часть Имтории. Король Лендер был моим близким другом, и уж мне ли не знать, как он любил добрую войну.

— Войны не бывают добрыми, — слова срывались резко и зло, руки нервно теребили какой-то подвернувшийся документ. — И пусть иные кампании моего отца против Имтории были удачными, но неизменно оборачивались тем, что он терял захваченные земли. Ко времени его смерти границы Элара и Имтории остались неизменными, зато наша казна изрядно опустела. Хвала богиням, последние годы своего правления отец стал заботиться о ее пополнении. Думается мне, он просто осознал, что процветание страны важнее увеличения ее территорий, особенно, когда эти территории и без того велики. Я хочу пойти тем же путем, только не дожидаясь старости.