Танец огня - Оксана Головина Страница 28

Ощутив голод в полной мере, Трин наконец позволила себе утолить его. Местный повар действительно был мастером, не зря это ранее отметил Кристиан. К её немалой радости, удалось убедить поесть и жениха, походившего на привидение. Не желая расстраивать Трин, Кристиан заставил себя попробовать каждое блюдо. Удивился сам тому, что еда уняла головокружение. Они сидели за небольшим квадратным столом, так близко друг от друга. В уютном помещении было светло и малолюдно. Свет из окна падал на Трин и золотил её волосы. Рэйван протянул руку и убрал пару лепестков, запутавшихся в прядях.

— Как ты чувствуешь себя? — поинтересовалась Трин, перехватывая его ладонь.

Тёплая. Это успокоило её.

— Я в порядке, — привычно заверил Кристиан. — Тебе не стоит тревожиться.

Она не поверила, но не стала спорить.

— Когда ты отправишься к Улхару?

— Мне нужно будет встретиться с Виром перед этим. Обсудить некоторые вопросы. Потом придётся заглянуть в дом управляющего.

— Что он за человек?

— Не тот, с кем бы я предпочёл вести беседы, — усмехнулся Кристиан, теперь сам беря Трин за руку и сплетая их пальцы. — Скажи мне, удалось вспомнить хоть что-то за последнее время?

Она задумалась, и глубокая морщинка пролегла на лбу. Хотелось бы похвастаться своими успехами, но делиться было практически нечем.

— Каждую ночь мне снится одна и та же колыбельная. Её поёт женщина. Этот голос мне знаком. Хочется думать, что он принадлежал моей матери. И иногда при этом я вижу, как кто-то склоняется надо мною, и надеюсь, что вот-вот увижу лицо. Но всё размыто...

— Всему своё время, Трин, — успокоил Кристиан. — Ты не должна отчаиваться. Память вернётся к тебе. Либо же мы постарается выяснить всё иным путём. Будем надеяться, что встреча с Улхаром даст свой результат. Я расспрошу его о Томарине. Сейчас этой землёй владеет некий Самус Элфэр. Стоит разузнать о нём.

— Я никогда не слышала это имя.

— Я тоже. Вечером я буду владеть большей информацией.

— Всё могло бы решиться так просто… — взволнованным шёпотом произнесла Трин, и отрывисто вздохнула. — Если бы только отец ответил хоть на одно моё письмо. Если бы он отозвался и поговорил со мной. Он мог бы рассказать…

— Трин, — Кристиан крепче сжал её ладонь. — Посмотри на меня.

Она подчинилась, и вновь отвела взгляд, поскольку вдруг вздумалось заплакать. Это никуда не годилось.

— Трин. Даже если старые воспоминания не вернуть, ты не должна так переживать. У тебя вся жизнь впереди, чтоб создать новые. Те, что никто не отымет. Знаешь, возможно, боги оберегают тебя, посылая забвение.

— Но это не так, — она мотнула головой. — Я чувствую, что должна вспомнить. Чувствую. Это невыносимо…

— Порой помнить куда невыносимей, — горько произнёс Рэйван.

— Ты повторяешь это снова. Ты обещал пояснить однажды, что значат эти слова.

— Верно… — Кристиан стал ещё бледнее, но улыбнулся для неё, так и не отпуская руки. — Мои воспоминания не отпускают меня уже много лет. И так же свежи в памяти, будто всё случилось вчера. Сколько раз я просил богов о забвении, Трин. Как бы я хотел стереть свою память. Но понимаю, что это непростительная слабость.

— Что же ты так желаешь забыть? — спросила она с тревогой, отвлекаясь от того, что беспокоило саму.

— Мне было тринадцать в ту пору, — решился заговорить Кристиан.

— И война с вердианцами была в самом разгаре.

— Верно, — устало кивнул он. — Харланд — приграничная земля. И уже долгое время находился в осаде. Отец был серьёзно ранен и не мог достойно противостоять врагу. Их оказалось слишком много. Вердианцы — стихийники огня. И Харланд полыхал. Горел. Задыхался в чёрном дыму, который закрывал солнце, превращая день в сумерки. Замок — пал. Мать…

Кристиан умолк, но казалось, что не заметил этого, продолжая говорить мысленно. Чёрные узоры поднимались из-за воротника рубашки, выдавая его чувства.

— Мать… С нею в замке оставались женщины и дети. Мать сражалась до последнего. Она была храбра. Отчаянна. Порой, даже слишком. Отец всегда говорил, что ещё не родился тот, кто сможет одолеть её в бою. Но он ошибся… Отец погиб на моих глазах. Закрыл собой меня. Я смотрел в глаза его убийце. Смотрел, и меня захлестнула такая ярость… Ненависть… Мне казалось в тот миг, что тьма поглотит меня изнутри. Она заволокла всё сознание. Ослепила. Оглушила. Лишила всех чувств, оставляя только звериное желание убить. Уничтожить. Разорвать. В тот день моя сила проснулась в полной мере. Это был самый сильнейший всплеск, который я когда-либо ощущал. Я убивал его. И вновь поднимал. И вновь убивал… И вновь… И вновь… И мне всё было мало… Не мог контролировать силу и поднял всех на поле боя. Включая собственного отца. Все эти души… Все эти души, глядевшие на меня через погасшие глаза… Они были повсюду... Деверукс и его люди прибыли в Харланд только спустя трое суток. Тогда дед и нашёл меня в поле. После тех событий я не разговаривал несколько лет. Немного прийти в себя помогла Зорик. Да…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Видя, как и без того огромные глаза Трин распахнулись сильнее от удивления, Рэйван кивнул.

— Зорик — воспитанница Деверукса. Для меня она — сестра. Хоть и не по крови. Ей пришлось изрядно повозиться со мной. Но результат… Это то, что ты видишь перед собой, Трин. Война окончена. Прошли годы. Но не проходит и ночи, чтоб мне не снился тот бой и случившееся после него. И я знаю, что должен помнить. Должен помнить, какой ценой я жив. Но порой становлюсь жалок и мечтаю забыться. Поэтому, если потеря твоей памяти связана с мороком, то я могу понять наложившего это заклинание. Если, конечно, с помощью запечатывания воспоминаний не пытались скрыть нечто иное.

Оглушённая его словами, Трин не могла подобрать слов, чтоб ответить. Собственные проблемы показались такими ничтожными. Лицо горело от переполнявших эмоций, а глаза наполнились слезами. Нет. Она не посмеет плакать. Не посмеет добавлять ему…

— Я поделился с тобой вовсе не для того, чтоб ты меня жалела, Спичка, — смог улыбнуться Кристиан, завладев и второй рукой девушки.

Горячие. Её ладони были горячими. На них золотом проступили руны, и некромант повторил узор, рисуя его большим пальцем.