Потомок Одина - Сири Петтерсен Страница 28

Дождь заключил Эльверуа в тиски непогоды. Отец начал страдать от неё ещё за завтраком, но Хирку мало беспокоило, мокро на улице или сухо. У неё имелись дела. Новый план. Не слишком хороший, но другого у неё не было.

Она шла по тропинке вдоль Аллдьюпы, терзаясь воспоминаниями о том, как накануне всё пошло не так. Безупречный Ример, похожий на изображение бога, стоял на фоне тёмных скал Пика Волка. Она попросила его о помощи. Безуспешно. Хирка крепче обняла свою корзину, но это не прогнало из её памяти воспоминаний о ледяном взгляде Римера и кривой ухмылке в уголках губ, когда он подумал, что она пришла, чтобы втереться к нему в доверие. Чтобы получить помощь для избрания. Охотница за удачей. Её живот скрутило. Дождь глухо барабанил по плащу, и она опустила капюшон ниже, и узкая тропинка между деревьями оказалась словно заключённой в рамку.

Ример – придурок! Разве они не были знакомы с тех пор, когда ей было девять? Сколько раз она помогала ему придумывать идиотские объяснения дыркам на коленках штанов? Или ссадинам? Она сочувствовала ему, потому что Римеру приходилось тайно убегать по вечерам из дома, чтобы делать то, что для неё было совершенно естественными занятиями. Её никогда не беспокоила его принадлежность к роду голубой крови. Его имя и история были ей абсолютно безразличны. На его благосостояние она плевать хотела, ведь оно было настолько велико, что у Хирки всё равно не хватило бы воображения осознать его размеры. И то, что семьи, вроде обитателей Глиммеросена, становились какими-то странными из-за присутствия в деревне семьи Совета, – это их дело. Хирке совершенно не хотелось блуждать по коридорам Эйсвальдра. Наоборот. И теперь он обвиняет её в том, что она хотела им воспользоваться? Дурак!

Хирка зашагала быстрее. Тропинка пересекала ложбину на холме, и под ногами хлюпало. Придётся ей чистить башмаки, когда вернётся домой. Её обувь промокла и испачкалась больше, чем тот назойливый ворон. Она дала ему имя Куро. Он перелетал с дерева на дерево и всегда находился немного впереди неё. Он искал убежища под кронами деревьев, пока ждал, когда она его догонит. Блестящая тень. Всегда рядом, всегда недосягаем.

Хирка вздохнула. Она не могла винить Римера, и это было хуже всего. Она видела, как Кайса из Глиммеросена пресмыкалась перед Илюме, как рабыня. И Ример сам сказал, что Силья просила его о помощи. Что, Шлокна её побери, она хотела от Римера, у неё же и так всё есть?

Эхо смеха Сильи раздалось в её мыслях: Маннфалла, Хирка! Шипучие вина, шёлковые платья и юноши голубой крови, которые хотят танцевать ночь напролёт! Хирка скрипнула зубами. Она никогда не видела, чтобы Ример танцевал. К счастью. Не то чтобы это что-то значило. Почему это должно что-то значить?

Стук по капюшону прекратился. Дождь, наконец, стал утихать. Тропинка вышла на равнину, и Хирка услышала голоса сотни спокойно беседующих воронов. Прямо перед ней находился похожий на башню деревянный дом Рамойи и Ветле. Она смахнула капли дождя с кожаной крышки корзины. Ни крышка, ни содержимое не пострадали от воды. Сегодня у неё есть шанс осчастливить кое-кого. И если ей повезёт, Рамойя окажет ей помощь, благодаря которой она сможет невредимой пройти через Ритуал. Хирка разнервничалась больше, чем ожидала.

Между деревьями виднелся плетень, в возведении которого принимал участие отец. Обитель воронов трое мужчин строили целое лето. Повсюду блестели чёрные перья. Вороны неподвижно и угрюмо сидели на ветках, похожие на фрукты. Оптимистичный зяблик попытался было пропеть песнь солнцу, но его прервало клокочущее карканье, и он не стал повторять попытку.

Хирка дошла до дома и подняла руку, чтобы постучаться, но дверь открылась сама. Она увидела Рамойю с широкой улыбкой на смуглом лице.

– Пора кормить. Пойдём.

Рамойя с пахнущим кровью ведром в руках прошла мимо Хирки. Та последовала за ней в тамбур, который был изолирован от остальной клетки. Вороны знали, что в ведре. Они начали летать взад и вперёд и меняться местами, чтобы подобраться поближе, но прутья решётки мешали им дотянуться до ведра с красным мясом и остатками еды.

Два ворона сидели на шестах в тамбуре на расстоянии вытянутой руки от Хирки. Они были мокрыми от дождя и блестящими. Их оперение отливало синим и фиолетовым. Рамойя поставила ведро на пол и подошла к ним. Вороны привычно отклонились в стороны, чтобы она могла свободно пройти между ними. Хорошо заученным движением Рамойя сняла с них два чехла. Чехлы с обоих концов были запечатаны воском, чтобы защитить послания от непогоды. Она убрала чехлы в карман, не распечатывая. Всё это время она что-то спокойно нашёптывала воронам. Хирка прислушалась. Слова были ей незнакомы, в них часто встречались звуки «р» и долгие «о». Рамойя разговаривала с воронами так, будто они были детьми, именно поэтому Хирка находилась здесь. Это её план, и она знала, что шанс приближается.

Рамойя позволила ближайшему ворону опуститься на свою руку. Ему не хватало место для взмаха крыльями, но он всё равно попытался стряхнуть с себя воду. Красивый клюв открылся в беззвучном зевке, как будто птица просто хотела продемонстрировать его силу. Показать себя во всей красе.

Хирка почувствовала, как покрылась гусиной кожей. Если это совершенное создание было обычным вороном, как же тогда выглядит Всевидящий? Интересно, он крупнее? Сердитее? Внезапно Хирка увидела перед собой зал, в котором собрались мужчины и женщины из Совета. Сама она была обвиняемой. Она смотрела на чёрную птицу на посохе Ворононосицы. Ворон становился всё больше и больше, он махал огромными крыльями, которые вскоре заполнили собой всё помещение, а потом раскрыл клюв, чтобы крикнуть на Хирку.

– Сегодня ты ему нравишься, – сказала Рамойя.

Хирка вздрогнула. Ворон уселся поудобнее и самодовольно прищурил блестящие глаза. Лучше шанса, чем сейчас, не будет. Теперь или никогда.

– Откуда ты знаешь? Ты понимаешь всё, что он говорит? – спросила Хирка. Казалось, её голос звучит неестественно.

– Он понимает больше меня, – подмигнула Рамойя, но Хирке её слова не показались шуткой.

Рамойя открыла дверцу в клетку к остальным воронам и произнесла несколько непонятных слов. Два ворона поднялись и влетели внутрь. Из клетки раздалось негодующее карканье. Хирка прислушалась. Может, ей удастся понять хоть что-нибудь? Но нет, не удалось.

Рамойя подняла ведро и вошла в клетку. Вороны вели себя спокойно, пока она ходила по клетке и высыпала в жёлоб еду. Потом птицы уселись в ряд и принялись есть. Хирка была окружена воронами. Пахло кровью, землёй и дождём. Она мгновенно смутилась. Она шла к обители воронов в полном отчаянии, как будто птицы или Рамойя могли подсказать, что ей делать. Сегодня утром это было её последней надеждой, а сейчас, здесь, всё казалось смехотворным.