Наследник рода Ривас - Св Ск Са Страница 27

Аликс только отмахнулась и продолжила смотреть на меня. Впрочем, как и Тереза. Грета и Генрих синхронно сначала посмотрели на Аликс, затем на Ричарда, снова на Аликс и на меня.

– Потому что ему угрожала опасность. А в компании на него никто не рискнёт нападать. И да, – я опередил вопрос Греты, – именно поэтому я послал своих телохранителей сопроводить родовитого Отто к его брату.

– А какая опасность? – Вот ведь неутолимое любопытство Терезы!

– Не знаю, он мне не сказал.

– А если ты тем самым укрыл преступника? – предположил Генрих.

– Уж поверь, если бы он был преступником, за которым гонятся официальные власти, то им ничто не мешало подойти к нам и арестовать его. Нет, если родовитый Отто и нарушил закон, во что я лично не верю, то только в отношении не самых законопослушных людей.

– Ты не ответил, почему иногда ставил на проигрыш, – Терезу явно подзуживал Даниэль. Ну что ж, получи, фашист, гранату:

– Потому что некоторые сверхактивные фамильяры настолько явно жестикулировали, что поставь я так, как этот фамильяр советовал, обвинений в жульничестве нам было бы не избежать.

Даниэль тут же спрятался в складках платья Терезы, а все присутствующие снова рассмеялись.

– Что ж, – подвела черту под разговором Аликс, – мы завтра съездим на турнир и там всё увидим.

Однако на следующий день мы ни на какой турнир не поехали, так как нас ожидал малый королевский променад, или прогулка по Берлину в составе толпы человек в сто – сто пятьдесят. Прибавьте сюда ещё столько же солдат и магов охраны, ландо для тех, кто в процессе променада настолько устанет, что ему или ей понадобится где-то присесть, и получится то ли демонстрация, то ли проезд цыганского табора.

Король перемещался внутри этой колонны легко и свободно, как шарик ртути. Конечно же, для шпионов и сплетников всех мастей такой променад означает невероятную сложность выяснить даже, с кем конкретно король разговаривал, не то что тему разговора, а для тайной полиции, напротив, предоставлял прекрасную возможность выявить излишне любопытных. Но после полутора часов ходьбы я был готов встретиться в открытую прямо на глазах у всех заинтересованных лиц.

По счастью, я был приглашён на этот променад в качестве отвлекающей цели, и король меня не удостоил ничем, кроме вежливого приветствия. А вот с высокородным Себастьяном Люксембургом, привезшим близнецов и других детей в Берлин, король, как оказалось, имел беседу.

Уже после променада высокородный подсел ко мне в кафе, куда мы зашли пообедать, и постучал кончиком палочки о подлокотник своего кресла, произнеся при этом:

– Ascrutor.

Из палочки вырвалась полоса серебристого тумана, закрутившаяся вокруг нас и скрывшая от всех.

– Я приношу вам свои извинения, первородный. Сегодня сам король подтвердил мне, что фогенная теория целенаправленно используется Бритстаном для оправдания политики экспансии и закабаления других. Я был слепцом, не видящим, что за красивыми словами о движении к равенству стоит намерение подчинить себе весь мир.

– Не помню, кто сказал: «Порок всегда рядится в тогу добродетели».

– Не слышал, но абсолютно согласен. Я благодарен вам, Серж Ривас, за то, что открыли мне глаза. Король Вильгельм предложил мне возглавить группу теоретиков Берлинского университета, которая должна развить фогенную теорию и избавить её от влияния Бритстана. Я ответил согласием. Надеюсь, что увижу вас в рядах учеников Престола и вы окажете мне честь преподавать вам теорию магии.

– В какую школу я пойду, решать, к сожалению, не мне, но я с удовольствием буду учиться в Престоле.

Уж всяко лучше, чем в Истоке, подумал я. Чем дальше, тем больше Бритстан вызывает во мне недоверие.

Высокородный Себастьян улыбнулся и развеял чары приватности.

Остаток четверга прошёл весело. Мы съездили в парк развлечений, открывшийся недавно в пустующих помещениях первой Всемирной выставки, прошедшей год назад. Там были даже детская железная дорога и левитационный щит. Вечером мы собрались в гостинице и устроили праздничный ужин с танцами и конкурсами. Под конец веселья мне даже удалось расшевелить Кристину, и та исполнила какой-то южноамериканский танец.

В пятницу мы опять с утра поехали в цирк. Близнецам отдельной ложи не досталось, но ложа Ричарда смогла вместить нас всех. Число участников сократилось до тридцати двух. Начиная с этой стадии, дуэлянты сражались друг с другом, а не с манекенами, естественно, без использования самых сильных заклинаний и с ограничителями. Эти ограничители не позволяли вкладывать в заклинание максимум возможного для бойца. Про себя я подумал, что было бы не лишним обзавестись такими на случай, если они действительно могут стимулировать развитие энергосистемы, как тот силовой тренажёр, которым пользовался граф Ашениаси.

Соревнования проходили по следующей системе. Сегодня дуэлянты сражались попарно. Пары выбирались по рейтингу – самый высокорейтинговый боец с самым низкорейтинговым, и так далее. Шестнадцать победителей по жребию разбивались на четыре группы. В группе каждый должен был сразиться с каждым. Двое лучших из группы проходили дальше. В субботу нас ожидали четвертьфиналы и полуфиналы. Ну, и в воскресенье – поединки за третье и за первое место. Все бойцы, дошедшие до полуфинала, получали приглашения на взрослый турнир.

Ставки в этот раз делали все. Но только Генрих и Мария не следовали в своих ставках слепо за мной. Ну и естественно, на победу барона Рада поставили все, без исключения. Бой барона в одной шестнадцатой финала был третьим по счёту. Продлился он сравнительно долго, хотя у меня, да и не только у меня, создалось впечатление, что при желании барон мог закончить его и раньше. Он как будто немного измывался над соперником, предугадывая каждый последующий шаг, а сам эстетствовал, для того чтобы его удар был не только эффективным, но и эффектным.

Барон Рад подошёл к нам на обеде:

– Прошу прощения, дамы, господа. Я бы хотел похитить на пару минут первородного маркиза Ипрского.

Я поднялся из-за стола и отошёл на пару шагов в сторону. Барон, кинув уже знакомые мне чары intimitatem, спросил:

– Скажите, первородный, вы не видели моего брата?

– Не видел, но знаю, что с ним всё в порядке.

– Простите мою бестактность, но откуда такая уверенность?

– Потому что люди из моей охраны не подавали никаких тревожных сигналов.

– Спасибо, первородный, вы сняли громадный камень с моей души.

Он поклонился и вышел из столовой.

Я же вернулся к столу и на вопросительные взгляды ответил кратко:

– Всё под контролем… – Этого хватило.

Схватки в группах были не менее интересными, чем одна шестнадцатая. Единственное, что омрачило праздник – одного из бойцов всё-таки дисквалифицировали за применённое в пылу схватки сильное заклинание lamitus – тончайшую полоску спрессованного воздуха, способную разрезать железную болванку диаметром сантиметров сорок.