Рапсодия: Дитя крови - Элизабет Хэйдон Страница 27

Рапсодия села, стараясь не упустить ускользающие воспоминания. Бесполезно: сон растворился. Она с трудом подавила рыдания и решительно встала, отряхивая с плаща траву и листья.

— Я готова.

Они видели лиринский лес уже несколько дней, прежде чем Рапсодия поняла, что перед ней именно он.

Поначалу, когда она впервые заметила его на южной стороне Широких Лугов, у самого горизонта, она не сомневалась в том, что по ошибке они забрались слишком сильно на восток и что широкое, темное пространство — это берег моря. Как и от моря, от леса расходились мерцающие волнообразные потоки теплого воздуха, придавая ему мистический ореол, хотя до самого леса было еще далеко. Несмотря на все материнские рассказы, Рапсодия никак не ожидала, что лес окажется столь громадным и что от него будет исходить ощущение поражающей воображение силы.

В полдень путники прятались в зарослях кустарника посреди огромного луга, когда Рапсодия вдруг сообразила, что означает эта бесконечная темная полоса. Повинуясь импульсу, словно зачарованная, она встала и посмотрела в сторону огромного леса. Мощная рука Грунтора тут же схватила ее за край плаща и вернула в кусты.

— Ты что, рехнулась? Пригнись.

Девушка сердито высвободилась и оттолкнула его руку:

— Пусти. Что с тобой? Здесь никого нет, и я хочу посмотреть на лес.

— Сядь! — послышался скрипучий голос у нее за спиной.

Голос Акмеда прозвучал так властно, что Рапсодия не посмела протестовать. Спрятавшись за высоким кустом и слегка приподняв указательный палец, тот смотрел на запад.

— Иначе они тебя увидят.

Послышался легкий шорох ветра, и наступила тишина. Прошло несколько долгих мгновений. Рапсодия вновь обернулась и увидела, что Акмед, закрыв глаза, к чему-то прислушивается. Девушка посмотрела на запад и опять увидела лишь, как волнуется под порывами ветра высокая трава. И больше ничего.

Затем — ближе, чем она могла себе представить, — из-за кустарника показалось лицо, по цвету настолько схожее с высохшей зеленью, что его было почти невозможно заметить. Коричнево-золотистые волосы слегка шевелил ветер, и они сливались с травой. Черты этого лица показались Рапсодии такими знакомыми, что горло у нее перехватило от нахлынувших воспоминаний.

Большие миндалевидные глаза, высокие скулы, прозрачная кожа, хрупкое телосложение, длинные руки и ноги… Это же лирин! Кожа смуглее, чем у ее матери… Возможно, им повстречались лиринведы, кочевники, которые не любили ни леса, ни поля — их домом была степь.

Неожиданно она поняла, что рядом с разведчиком, среди волнующейся высокой травы, находится множество других лиринов. Солнце закрыла туча, на поле упала тень, и в наступившей полутьме Рапсодия заметила блеск четырех десятков глаз. Потом они исчезли.

Рапсодия боялась шевельнуться, но боковым зрением углядела, как рядом с нею сверкнул в траве металл. Акмед потянулся за квелланом, бесшумный, словно пролетевшая над головой туча. Спустя миг грозное оружие лежало у него в руках, однако он еще не выбрал цели.

Грунтор убрал руку с плеча Рапсодии. Сердце ее упало — не приходилось сомневаться, что великан не задумываясь тоже применит оружие. Девушку охватил панический страх. Требовалось немедленно найти выход из почти безнадежной ситуации.

Человек в капюшоне пока не начинал метать свои диски, и Рапсодия сочла это хорошим знаком — может быть, Акмед вовсе не хочет устраивать здесь кровавую баню.

Однако, после того как два ее спутника расправились с людьми Майкла, она не сомневалась, что их не слишком беспокоит численное превосходство противника. И все же они находились на земле лиринов. Кто знает, какими преимуществами те обладают?..

Кроме того, Рапсодия не знала, чью сторону ей выгоднее занять в надвигающемся конфликте. Хотя Акмед и Грунтор спасли ее и никогда не пытались ей причинить вреда, Рапсодия им не слишком доверяла. Расправа, которую они учинили над солдатами Майкла, заставила девушку относиться к ним с опаской, граничащей с благоговейным ужасом.

А вот лирины — ее народ, с которым она ощущает глубокую внутреннюю связь. Тем не менее для них она чужая. Возможно даже, они посчитают ее врагом. «Лес уже виден, — сказал тогда Акмед. — Но его защитники прячутся. Сейчас дурное время; они не станут рисковать и уничтожат любых странников, которые посмеют подойти к их передовым постам».

В любом случае Рапсодия понимала, что ее жизнь ничего не стоит. Послышался негромкий щелчок — Акмед зарядил свое оружие.

Сухая ветка, подхваченная порывом ветра, ударила Рапсодию по лицу. Девушка закрыла глаза — она знала, что сейчас со всех сторон посыплются мелкие семена. Когда она готовилась стать Дающей Имя, ей пришлось заняться изучением различных растений. Эта высокая трава носила название гимиалация — так говорил наставник. Она росла на лугах и служила пищей для всех, кто живет на открытых пространствах. Истинное имя травы…

ЕЕ ИСТИННОЕ ИМЯ. Ощущение опасности исчезло — Рапсодия получила удивительно простой ответ на свой сложный и страшный вопрос. Она начала шептать.

— Гимиалация, — произнесла она на музыкальном языке Дающих Имя. — Гимиалация, гимиалация, гимиалация…

Ее кожа тихонько загудела, естественные вибрации изменились, стали пульсирующими и начали расходиться во все стороны.

Рапсодия почувствовала, как Акмед протянул руку и коснулся ее спины; она ощутила неуверенность в его движении и поняла, что он ее не видит. Ей удалось слиться с окружающей травой, как это делали лирины. И даже еще сильнее — во многих отношениях она СТАЛА луговой травой.

Рапсодия протянула назад дрожащую руку и нащупала ладонь Акмеда. Она сжала его пальцы, затянутые в тонкую ткань перчатки, продолжая напевать монотонную песнь травы.

— Я — гимиалация. Акмед, Змей, — гимиалация.

Снова и снова она шептала имена, растворяясь в простой мелодии повторяющейся песенки, сливаясь с ветром, с летящими над головой облаками. Она почувствовала ответное пожатие. Акмед показывал, что понял ее намерения.

Он прошептал что-то на незнакомом языке, и Грунтор повернулся к Рапсодии. Теперь ей будет труднее: она не знала истинного имени Грунтора.

Впереди зашелестела трава. Лирины сокращали расстояние, они уже были совсем рядом. Рассыпавшись по всей ширине луга, они приближались — бесшумно и неумолимо. Рапсодия закрыла глаза и коснулась плеча великана.

— ПРИГОРОК, — запела она тихонько.

Это слово она узнала в самом начале своего обучения, когда собирала лекарственные растения. Это было слово из ее детства, знакомое с той поры, когда она гуляла с отцом по бескрайним полям своей родины. Холмик, небольшое возвышение. ПРИГОРОК.

Рапсодия открыла глаза, продолжая напевать Именную Песнь. Чуть впереди, там, где только что на корточках сидел Грунтор, появился небольшой, заросший травой холмик, на вершине которого гордо красовались ветки кустарника. Рапсодия провела ладонью по его поверхности.