Смотрящая в бездну - Василий Гавриленко Страница 27

– Жук прав, – сказала Соня со странной смесью сожаления и облегчения, отнимая у Алекса свою руку. – Надо спешить. Вам же еще назад возвращаться.

– Нет проблем, – храбро выпалил Тимпов.

– «Нет проблем!» – передразнил Жук. – Вот выскочит из-за того вон камня вурдалак, и мы на тебя посмотрим!

Алекс притих, глядя на лежащий у дороги огромный камень: а ну как и вправду за ним притаилось чудовище? Соня непроизвольно вновь схватила руку Тимпова и сжала ее. За валуном никакого вурдалака не оказалось, девочка отпустила руку Алекса и покраснела, досадуя на себя. Хорошо, что при свете всего двух звездочек этого не было видно.

Маячившая впереди долговязая фигура Жука вдруг исчезла.

– Жук, – крикнул Алекс в темноту. – Притормози. Уж больно ты разогнался.

Никто не ответил.

– Жук! – заорал Тимпов что было сил, представив, что ему придется топать обратно одному.

– Замолчи, – прошипел Жук, выныривая из темноты. Его глаза расширились от страха. – Кого ты собрался разбудить?

– Мы думали, что ты сбежал.

– С какой стати? – удивился Жук.

Алекс не нашел, что ответить.

– Ох, и достанется мне от отца, – проговорила Соня, но без всякого страха. Наоборот, больше всего на свете ей хотелось, чтобы все было как обычно: прийти домой, получить нагоняй и – спать.

– Он у тебя такой суровый, – бросил на ходу Алекс.

Соне почему-то стало обидно, хотя Тимпов сказал правду.

– Не суровей твоей матери, – ответила она с вызовом.

Мальчик покраснел и, как и Соня минутой ранее, поблагодарил небо за то, что на нем сегодня всего две звездочки. Кроме того, он вспомнил о матери, понимая, что дома его ждет буря, но отчего-то ни капли не пожалел, что вызвался провожать Соню.

Вот и граница владений Маршалов – невысокий шаткий забор. Отсюда уже был виден дом – черный, окна не светятся, словно нежилой. Сердце Сони тревожно защемило. Но вот в одном из окон на втором этаже промелькнул свет, как будто кто-то зажег и тут же потушил фонарь.

«Наверно, отрубили электричество», – подумала Соня, и ей стало легче – такое часто случалось.

Однако Жук не на шутку встревожился. Он сделал знак остановиться. В тишине, лишь изредка нарушаемой уханьем филина или резким завыванием налетавшего ветра, ребята напряженно наблюдали за домом. Но ничего не происходило: свет в окнах больше не мелькал.

– Ну что, мы идем или как? – нетерпеливо пробурчал Алекс.

– Торопишься к оборотню на званый ужин? – желчно спросил Жук, вглядываясь в темноту. Тем не менее он медленно двинулся к дому. Соня и Алекс последовали за ним.

Во дворе все было как обычно. Только «Фольксваген» зяб на улице, хотя ему положено стоять в гараже.

– Эй, – обернулся к Соне Жук. – Дверь заперта? Где ключи?

– Что за тон? – возмутился Тимпов. – Что это за «эй»?

– Заткнись, сопляк, – рассердился вдруг Жук.

– Что ты сказал? – опешил Алекс.

– Что слышал, вонючка!

– Ах, так, – побледнев как полотно, Тимпов ринулся на Жука, и они сцепились в термоядерный клубок. Соня оцепенела от неожиданности:

– Прекратите, вы! – крикнула она, но клубок не внял ей. Тимпов и Жук бешено мутузили друг друга и, надо сказать, кулаки их опускались с возрастающей силой.

Соне показалось, что она попала в фильм «Сорванцы и негодяи». Ничего более абсурдного она не могла представить: рядом, возможно, враг, враг повсюду, а эти идиоты…

Жук был сильнее Алекса и скоро скрутил ему руки за спиной.

– Ну, успокоился? – прохрипел Жук в ухо Тимпова, но тот не отвечал, упрямо и яростно пыхтел и извивался, как уж. Бац! Нога Алекса в кожаном твердом ботинке ударила Жука в пах. Тот вскрикнул и ослабил хватку. Не дожидаясь, пока скрючившийся в три погибели Жук очухается, Тимпов, словно раненый зверь, кинулся на него.

– Алекс, прекрати! – взвизгнула Соня.

Но мальчишка уже успел схватить Жука за рубаху и рвануть что есть силы. Раздался треск разрываемой ткани.

От этого звука, неожиданно громкого и резкого, Тимпов опомнился и замер, глядя на свои руки, как на чужие. Отряхивая одежду и слегка пошатываясь, он подошел к Соне.

– Ты что, с рельсов съехал? – накинулась на него девочка.

Алекс виновато шмыгал носом. Соня подала ему платок:

– На, утрись, у тебя кровь.

Жук все еще сидел на коленях, скрючившись. Девочка подошла к нему поближе и остолбенела: в почти полной темноте она все же разглядела на плече парня красный знак:

R

Такой же, как на обложке найденной ею в лесу книги.

Жук мгновенно прикрыл знак рукой.

– Кто ты? – хрипло проговорила Соня.

Жук не отвечал, медленно распрямляя спину – под глазом у него была ссадина и наливался синяк.

– Алекс, – позвала Соня, ни на секунду не выпуская Жука из поля зрения.

– Я здесь, – ответил Тимпов из-за ее плеча.

– Ты видел?

– Что?

– Знак. У него на плече, – с досадой воскликнула девочка.

Неожиданно Жук расхохотался. Чего угодно Соня ждала от него: зарыдает и бросится с кулаками, или швырнет камень, или превратится в оборотня, но только не этого. Жук хохотал, как сумасшедший.

– Пошли отсюда, – прошептала Соня, дрожа, и дернула Алекса за рукав свитера. Они медленно двинулись к дому, с опаской оглядываясь на хохочущего Жука.

– Эй! – окликнул он их, задыхаясь от смеха. – Постойте!

– Если думаешь драться, то имей в виду, – предупредил Тимпов, показывая кулак.

– Не волнуйся, – усмехнулся Жук, подходя. – Ты первый стал нарываться. Но знаешь, ты оказывается не такой хиляк, каким кажешься.

– Сам же напрашиваешься.

– Хорошо-хорошо, не кипятись. Давай мириться? – Жук протянул Алексу руку. – Мир?

– Мир.

Тимпов с явным облегчением ее пожал.

– Видите, как быстро Мисош сеет вражду? – угрюмо сказал Жук. – Я и подумать не мог…

– Но что у тебя на плече?

– Ах, Соня, – выдохнул парень. – Как жаль, что ты увидела это!

Он оторвал болтающийся на нитке рукав рубашки и замотал им руку так, чтобы скрыть знак от посторонних глаз.

– Так что же это? – допытывалась Соня.

– А ты любопытная, – сверкнул глазами Жук. – Ну, хорошо, я расскажу вам. Только поклянитесь, что это останется между нами.

– Клянусь, – не раздумывая, сказала Соня.

– Я тоже, – проговорил Алекс.