Второе правило стрелка - Сергей Мусаниф Страница 27

Конечно, грязная это работа, но кто-то же должен ее делать…

Геракл.

— Странно, — сказал Питер Гриффин. Они с Негоро уже полчаса пялились в открытый портал и наблюдали за прибытием стрелка в мир Древней Греции. — Тварь, с которой твой парень так мило беседует, это ведь Цербер?

Порталы волшебников средней руки отличаются тем, что видеть сквозь них можно, а вот слышать — нет. Поскольку ни Питер, ни Негоро не владели искусством читать по губам, о содержимом разговора оставалось только догадываться. К тому же читать по губам собаки было бы затруднительно даже для специалиста из ФБР.

— Похоже, что Цербер, — согласился Негоро.

— Тогда почему у него две головы? Принято считать, что у Цербера три головы.

— Может, третью голову ему кто-нибудь отгрыз, — предположил Негоро. — В конце концов, он же Цербер, а не Змей Горыныч.

— Зевс с ним, с Цербером, — сказал Питер. — Раз уж нам придется какое-то время жить бок о бок, давай познакомимся поближе.

— У меня правильная ориентация, — сказал Негоро.

— А я вообще волшебник, — сказал Питер. — Я имел в виду, выпьем вина, поговорим, обсудим проблемы, которые нас волнуют…

— Выпить можно, — сказал Негоро.

Питер щелкнул пальцами, и на столе материализовались бутылка вина и два бокала. Питер щелкнул еще раз, пробка вывернулась из горлышка, а бутылка дважды наклонилась и наполнила бокалы до половины. Негоро с завистью наблюдал за манипуляциями волшебника. Мелочь, думал он, но мелочь приятная и полезная в хозяйстве. Я так не могу. Зато я теперь бессмертный. С технической точки зрения.

— За знакомство! — провозгласил Питер.

Они сдвинули бокалы и выпили.

— Между первой и второй перерывчик небольшой, — сказал Питер, и бутылка снова наполнила бокалы.

Реджи нашел поведение местности довольно странным. С того места, где он беседовал с Цербером, ему казалось, что каменистая пустыня простирается от горизонта до горизонта, но стоило ему только сделать несколько шагов, как вокруг стала появляться зелень, проявились доселе незаметные цвета и краски, под ногами пробилась молодая трава, а прямо по курсу выросла нехилых размеров гора, сплошь поросшая лесом. Реджи оглянулся и не обнаружил позади себя ни унылой пустыни, ни входа в царство Аида, ни Цербера, ни магического портала. Тем не менее Реджи не сомневался, что если он сейчас повернет назад, то обнаружит все то, что он только что оставил.

В мифических мирах присутствует своя, ни с чем не сравнимая логика. И еще в таких мирах надо быть очень осторожным, потому что каждое твое слово может породить новый миф, а любой поступок способен превратиться в легенду.

Поскольку гора была единственным ориентиром, Реджи двинулся к ней, и уже через полчаса над его головой сомкнулась лесная чаща. Время и расстояния в мифических мирах подчиняются своим законам. Можно сорок лет преодолевать девятьсот километров, отделяющие Египет от Ханаана, а можно за несколько дней совершить два или три кругосветных путешествия. Реджи спешил, и расстояние решило пойти ему навстречу.

Внезапно в кустах послышались довольный женский визг и чье-то похотливое хрюканье.

Реджи замедлил шаг и на всякий случай положил руку на пояс, поближе к револьверу.

С грохотом, которому позавидовало бы стадо продирающихся сквозь джунгли слонов, из кустов вывалилось создание с головой и руками человека, брюхом кабана и ногами козла. Из вполне человеческой головы росли козлиные рога. Помимо прочего, о козле напоминали хвост и исходивший от создания запах. Еще от него разило перегаром.

— Здорово, — сказал сатир сэру Реджинальду. — Пить будешь?

— Нет, — сказал Реджи. Пить в компании столь сомнительного элемента ему не улыбалось.

— Зря, — сказал сатир. — С девочками поразвлечься не хочешь?

Реджи представил, что пресловутые «девочки» похожи на это существо, и содрогнулся.

— Пожалуй, не хочу, — сказал Реджи.

— Скучный ты человек, — сказал сатир. — Неинтересный. Если тебя девочки не интересуют, может, я тебе по вкусу?

— Вряд ли, — сказал Реджи.

— Зря. Ты не знаешь, от чего отказываешься. Возможно, об этой упущенной возможности ты будешь жалеть весь остаток своей короткой, скучной и никчемной жизни.

— Возможно, — сказал далекий от категоричных суждений Реджи. — Тебя как зовут?

— Перед тобой сам маэстро Силен, искушенный в делах пития и любви. А ты что за тело молодое, незнакомое?

— Реджи.

— Стрелок, значит? — сказал Силен, присматриваясь к собеседнику. — Видали мы таких стрелков. Кого истреблять пришел?

— Никого. Я тут мимоходом.

— Такие, как ты, везде мимоходом, — сказал Силен. — Один такой пройдет мимо, а мы, местные, потом тысячу лет неприятности разгребаем. Говори, зачем пожаловал, а то девчонок позову. Они знаешь какие? Сначала залюбят до смерти, а потом на части разорвут.

— То-то я смотрю, ты уже полумертвый, — заметил Реджи. — Вообще-то я Геракла ищу.

— Ах этого, — расслабился Силен. — Ну, для того чтобы Геракла истребить, одного стрелка мало. Ты знаешь, кто у него папа?

— Знаю.

— Зевс у него папа, — сказал Силен, — Дий Высокогремящий. Самый главный на нашей грядке баклажан.

— Где я могу его найти? Геракла, не Зевса.

— Если не в Микенах, то в Тиринфе. Если не в Тиринфе, то где-нибудь по всему миру. Он, знаешь ли, сейчас подвиги совершает, без помощи богов и без платы людей. Тяжелая и грязная работенка, но кто-то должен ее делать.

— Что за подвиги? — поинтересовался Реджи.

— Обычные такие подвиги, — сказал Силен. — Чудовищ мочить в основном.