Хроники Дождевых чащоб. Книга 4. Кровь драконов - Робин Хобб Страница 27

– Когда драконы вылупились, слухи об этом распространились повсюду. Я давно не был дома. Я не могу с уверенностью говорить о том, каково там сейчас.

Не почуяло ли существо, что здесь может возникнуть возможность сделки? Тогда пусть подумает над этим. Но человек-дракон не должен знать, от чего зависит жизнь его повелителя. За дверью послышались шаги возвращающегося с тюремщиком Эллика, и герцог спокойно кивнул созданию.

– Прощай пока, Старший. Хорошо ешь, отдыхай и набирайся сил. Позднее мы, возможно, еще поговорим. – Он отвел взгляд от существа. – Охрана! Несите меня в Укромный сад. Когда я там окажусь, меня должно ждать горячее вино с пряностями.

* * *

Ближе к полудню Тинталья ощутила, что воздух пахнет древесным дымом. Ветер принес этот запах издалека – тем не менее это подняло ей настроение. Трехог уже недалеко, а вечер еще не скоро наступит. Мысль о скорой встрече со своими Старшими радовала ее. Заработав крыльями сильнее, она постаралась не обращать внимания на боль. Цель была уже близка, терпеть боль стало легче. Она призовет Малту и Рэйна, и они займутся ее травмой, их ловкие руки смогут найти в ране наконечник стрелы и извлечь его. Потом – какая-нибудь припарка, и они немного ее почистят. Она издала тихий горловой стон. Сельден всегда ухаживал за ней лучше, чем остальные двое. Ее маленький певец был ей предан. Она не знала, жив ли он еще и сильно ли состарился. Трудно было понять, насколько быстро стареют люди. Несколько сезонов минует – и они вдруг оказываются дряхлыми. Еще несколько – и они мертвы. Сильно ли постарели Малта и Рэйн?

Бесполезно гадать. Скоро она их увидит. Если они слишком стары, чтобы ей помочь, она воспользуется драконьей притягательностью, чтобы залучить на службу новых людей.

Когда солнце начало опускаться к реке, ощущения Тинтальи обострились. Ветер принес больше запаха дыма и человеческого жилья. Чуткий слух уловил слабые постукивания. Треск соревновался со звуками нескончаемого переделывания мира. Топоры врезались в дерево, а молотки забивали гвозди. Люди никогда не могут принять вселенную такой, какая она есть. Они постоянно все ломают, а потом прозябают среди руин и развалин.

На реке раскачивающиеся суденышки боролись с течением. Когда тень Тинтальи накрыла их, люди принялись вскидывать головы, что-то кричать и указывать пальцами на драконицу. Она игнорировала их. Впереди виднелись плавучие пристани, которые использовали жители города на деревьях. Тинталья пронеслась над ними, недовольная тем, насколько маленькими они кажутся. Ей уже приходилось на них садиться, когда она вышла из кокона. Конечно, доски трескались и ломались, причаленные к ним суда понесли некоторый ущерб, а другие поплыли по реке, все еще прикрепленные к кускам пристани. Но Тинталью нельзя было в этом винить: если люди хотят, чтобы к ним в гости прилетали драконы, им следует быть более надежными строителями.

Она всхрапнула от боли, когда ей пришлось скосить крылья, чтобы описать круг. Ей предстоит испытать боль, куда бы она ни села – на сушу или в воду. Значит, она выберет пристань. Тинталья расправила крылья и замахала ими, опуская когтистые лапы на деревянный причал. Люди тотчас разбежались в разные стороны.

– С ДОРОГИ! – предупредила она их, трубя свой клич и одновременно вдавливая слова в их жалкие умишки.

«Малта! Рэйн! Займитесь мной!»

Внезапно ее вытянутые передние лапы ударились о доски. Плавучий причал погрузился в воду под драконьим весом. Привязанные суда резко накренились, куски дерева взлетели в воздух. Серая речная вода взметнулась вверх, обливая Тинталью. Она яростно взревела, недовольная ее холодным и едким прикосновением, а плавучесть причала дала о себе знать. Сооружение постепенно поднялось под ней, и вода теперь только омывала ее лапы. Тинталья дернула хвостом от отвращения и почувствовала, как дерево крошится от удара. Она оглянулась через плечо на какой-то баркас, который начал крениться набок.

– Глупо было привязывать его здесь, – заметила она и побрела по причалу, который качался и погружался в реку при каждом ее шаге.

Вскоре Тинталья оказалась на раскисшем и истоптанном берегу. Когда она сошла с причала, большая его часть снова всплыла на поверхность. Лишь одно судно оторвалось и поплыло по течению.

Очутившись на твердой, хоть и раскисшей почве, она остановилась. Некоторое время она только дышала. Волны жара прокатывались по ее телу, окрашивая чешую в цвета гнева и муки. Тинталья страдальчески выгнула шею и замерла, дожидаясь, чтобы приступ стих. Когда мука стала терпимой, в голове у Тинтальи просветлело, и она осмотрелась.

Те люди, которые с криками разбежались при ее появлении, начали собираться неподалеку. Они окружали ее, будто стервятники, и трещали, как спугнутая стая дроздов. Их пронзительные голоса раздражали ее не меньше, чем невозможность отделить хоть один поток сознания от множества остальных.

«Ужас, ужас, ужас!» – вот и все, что они сообщали друг другу.

– Молчать! – заревела она, и как ни удивительно, они затихли. Боль от ее раны опять начала возвращаться. Тинталье не было дела до трескучих обезьян. – Рэйн Хупрус! Малта! Сельден!

Последнее из имен она произнесла с особенной надеждой.

Какой-то мужчина – коренастый тип в заляпанной тунике – осмелился обратиться к ней:

– Никого из них здесь нет! Сельден исчез уже давно, а Рэйн с Малтой отправились в Кассарик, и с тех пор их не видели! Как и сестру Рэйна Тилламон. Они пропали!

– Что?! – Ее охватило негодование. Она хлестнула хвостом и громко взвыла. – Куда они подевались? Значит, тут нет ни единого Хупруса, чтобы мной заняться? Это что за оскорбление?

– Не все Хупрусы исчезли! – прокричала старая женщина и бросилась вперед.

Чешуя на ее щеках говорила о том, что она родилась в Дождевых чащобах. Зачесанные и сколотые на голове волосы отливали белизной, но она быстро шагала по широкой дороге, направляясь к дракону. Местные расступились, пропуская ее. Женщина шла бесстрашно, однако дала знак своей дочери, которая бежала за ней вприпрыжку, чтобы та держалась на расстоянии.

Тинталья сощурилась, разглядывая горожанку. Ей не удавалось принять удобную позу, поэтому она оставила оба крыла полуразвернутыми и на миг оцепенела. Она подождала, когда женщина приблизится, а затем произнесла:

– Я тебя помню. Ты Джэни Хупрус, мать Рэйна Хупруса.

– Да.

– Где он? Я желаю, чтобы они с Малтой немедленно ко мне пришли.

Тинталья не стала распространяться о своей ране. В этой женщине бушевал гнев, лишь прикрытый пеленой страха. И до Тинтальи до сих пор доносились крики и проклятия от хлипкого причала, на который она приземлилась. Она надеялась, что его приведут в порядок настолько, чтобы ей можно было безопасно взлететь.

– Рэйн и Малта уехали. Я не видела их и не получала от них вестей очень много дней.

Тинталья воззрилась на женщину. Странно…

– Ты врешь.