Коготь дракона - Кейт Форсит Страница 27

Мегэн подняла глаза и увидела огромного бронзового дракона, который с пронзительным криком летел прямо на нее. Мощь и красота животного вызывали невольный трепет, но Мегэн продолжала стоять на краю, мысленно приветствуя дракона.

Дракон сложил крылья и стремительно спикировал на площадку.

Мегэн стоило большого труда устоять на месте. Она стянула с пальца кольцо и подняла его, чтобы камень заиграл рубиновым светом.

— Великий, я приношу тебе дар, — мысленно заговорила она.

Заложив крутой вираж, дракон опустился на один из утесов. Он был гораздо больше того, с которым Мегэн разговаривала в прошлый раз, а его глаза зло блестели. Глядя на Мегэн, как кошка на мышь, он произнес:

— Что ты можешь предложить такого, что могло бы заинтересовать меня?

Было очень трудно отвести глаза, но Мегэн знала, что нельзя встречаться с ним взглядом. Глядя на его блестящую чешую, она разжала пальцы, чтобы показать ему кольцо.

— Кольцо ведьмы, — зевнул дракон, показав тонкий голубой язык. — Симпатичная безделушка.

Сделав шаг, она положила кольцо на землю. Прежде чем она вернулась на место, дракон рванулся вперед, ловко подхватил перстень кончиком хвоста и, подбросив в воздух, поймал когтистой лапой.

— Благодарю тебя за хороший подарок, — насмешливо произнес он. — А теперь можешь идти.

Встав перед ним, Мегэн низко поклонилась.

— Я прошу аудиенции у Круга Семи.

— Похоже, люди стали очень дерзкими и нахальными за те несколько веков, что я не говорил с ними, — прозвучал у нее в голове голос дракона. — Ведьма, которая не уходит, когда мы требуем этого, и толпа солдат, которая разбила лагерь у нас под носом. Нас это не радует.

— Прошу простить мое вторжение, сказала Мегэн. Только чрезвычайные обстоятельства мешают мне подчиниться велениям великих драконов.

— Учтивые слова, ведьма, — отозвался дракон. — Однако мы просили тебя покинуть наши владения, но ты вернулась. Почему?

— Я нуждаюсь в помощи, милорд дракон.

— А почему твои дела должны касаться драконов?

— Я хочу обратиться ко всем известной мудрости драконов.

— А те люди в красных плащах так нуждаются в нашей мудрости, что даже привели к нашей горе такую армию?

— Не знаю, милорд. Я не имею с ними ничего общего, я не знаю чего они хотят, но полагаю, что они желают мне зла и драконам, я думаю, тоже.

Дракон окинул ее задумчивым взглядом.

— Думаю, не твое дело указывать драконам, кто им друг, а кто враг.

— Да, милорд.

Огромные топазовые глаза продолжали разглядывать ее. Мегэн ждала. Наконец, дракон зевнул, показав голубое нёбо.

— Ты надоела мне, ведьма. Скажи, зачем ты пришла. Конечно, не для того, чтобы предупредить нас о появлении солдат?

— Нет, милорд, я знаю, вы не нуждаетесь в моей помощи. Я пришла за вашей.

Дракон неожиданно расхохотался.

— Дерзко, но честно. Необычно для ведьмы.

— Ведьмы дают обет говорить одну только правду.

— А сколько ведьм потом исполняют эту клятву?

— Я не нарушаю своих обетов.

— А разве ведьмы не дают клятву уважать жизнь других?

Мегэн сжала кулаки.

— Кроме тех случаев, когда они защищают свою жизнь.

— А гнев? А месть?

Ведьма медленно разжала ладони.

— Да, это, безусловно, серьезные причины, — сказала она сухо, услышав неприятный смех дракона.

— Хватит, колдунья, я устал играть с тобой, хоть ты и умна. Зачем ты нарушаешь наш покой?

— Я хочу обратиться к Кругу Семи, милорд, если они согласятся меня принять.

— У Круга Семи есть заботы поважнее, чем желания ничтожных людишек. Какое у тебя дело?

— В стране великая смута и волнения, действуют злые силы. Я знаю, что драконы видят нити времени, и надеюсь, что их знания и мудрость помогут мне выбрать верный путь. — С каждым произнесенным словом голос Мегэн становился увереннее, странные формулы драконьего языка вспоминались сами собой.

— Круг Семи интересуется человеческими смутами не больше, чем вы интересуетесь битвами муравьев или гусениц. Твои сородичи постоянно убивают друг друга, почему мы должны обращать на это внимание?

— Потому что гражданская война, которая разгорается в Эйлианане, касается и драконов, — прямо ответила Мегэн. — Майя Незнакомка приказала истребить волшебных существ, и драконов уже убивают. Я знаю, прежде драконы проявляли интерес к человеческим делам, иначе зачем им понадобилось спасать человеческого младенца? Судьба Изабо должна быть небезразлична Кругу Семи, иначе они не отдали бы ее мне. Драконы ничего не делают, не обдумав хорошенько.

— Верно, ведьма, но мы также не даем аудиенций, не получив достойных даров. Я не могу позволить тебе пройти, ибо ты идешь с пустыми руками.

— Я принесла дары, — сказала колдунья, доставая кольца с яшмой, бирюзой и голубым топазом, которые прятала в кармане.

— Жалкий дар. Вряд ли он достоин внимания Великого Круга.

— Верно, милорд. Я воистину стыжусь предстать перед Кругом Семи с таким скромным подношением. Если бы я могла, я бы принесла с собой драгоценности из казны Кьюинна и Кольцо Серпетры, но я всего лишь старая лесная ведьма, у которой нет ничего, кроме этих колец.

Дракон молниеносно выбросил и снова спрятал свой голубой язык.

— И твоей плоти и крови.

— В основном старые кости, — горестно сказала Мегэн, — и еще ревматизм. Я думаю, Великие выплюнули бы меня с отвращением, милорд.

К ее удивлению, дракон расхохотался, и от этого звука кровь застыла у нее в жилах.

— Искренние речи, ведьма, воистину искренние. Ладно. Я позволю тебе пройти, но знай, что твоя жалкая жизнь полностью зависит от воли Великих. Не серди их.

— Благодарю вас, милорд. — Мегэн снова поклонилась, и дракон расправил крылья и хвост, на миг заслонив собой небо.

— Мы увидимся, когда твои смехотворные маленькие ножки принесут тебя к подножию Лестницы. Не мешкай, а не то Круг может забыть, что ты идешь.

Мегэн поклонилась, хотя у нее упало сердце при мысли о предстоящем трехдневном путешествии. Она уже не могла видеть крошащийся камень Великой Лестницы.

Дракон хитро посмотрел на нее.

— Значит, жалеешь, что у тебя нет крыльев, чтобы парить, как дракон. Не хочешь ли прокатиться у меня на спине?

Ужас, смешанный с радостью, накатил на нее, точно горячая волна лунного зелья. Смиренно склонив голову, она сказала:

— Это честь, о которой я не осмеливаюсь даже мечтать.