Сорванная карусель - Дмитрий Гришанин Страница 27

Люм выглядел искренне смущенным. Однако Корсар, на долю которого в Пещерах Теней выпало достаточное количество гораздо более страшных унижений, на раскаяние друга лишь нетерпеливо махнул рукой. Мол, кончай нести всякую чушь и, давай уже, переходи к делу.

— Так вот, во-первых, как я уже говорил, меня угораздило переместиться в Пещеры без нитки на теле. А в этой твоей комнатушке кроме балахонов другой одежды не оказалось. Пришлось одевать, что есть. Во-вторых..,

— Да погоди ты с «во-вторых», — перебил Корсар, — дай с «во-первых» толком разобраться. Скажи на милость, как же это тебя угораздило переместиться в Пещеры Теней? Ты так просто об этом говоришь, будто бы для тебя посещение Пещер Теней привычное дело. Мол, как только тебе становится скучно и хочется экзотики, ты отправляешься погостить в Пещерах Теней. Вот и в этот раз взял и переместился. Ха-ха, делов-то… И потом. Почему голый? Что, тебя тени прямо из ванной вытащили?

— Ну-у, приятель, все оказывается намного сложнее, чем я думал. Неужели ты совсем ничего не помнишь?

— А чего, собственно говоря, я должен помнить? Хотя постой… Так ты утверждаешь, что живёшь здесь уже две недели?

— Если быть уж совсем точным, то две недели и два дня, — поправил Люм.

— И все это время я находился без сознания?

— Именно. Лежал, как бревно на топчане, ни живой, ни мертвый. И я каждое утро протирал твоё лицо влажной тряпочкой, лишь поэтому оно не покрылось толстым слоем пыли. Кстати, можешь сказать мне за это спасибо.

— Пожалуйста, — буркнул в ответ великан. — Люм, мне сейчас не до шуточек… Последнее, что я помню, это ужасная, непереносимая боль, как будто я сгораю заживо. До сих пор немогу разобраться — этот кошмар происходил наяву, или он мне лишь приснился.

— Давай поступим следующим образом, — сказал Люм уже серьезно. — Я сейчас подробно расскажу, как оказался в Пещерах Теней, ты же послушай. Затем мы поменяемся местами, и уже тебе придется удовлетворять мое любопытство.

— Отличный план. — Корсар широко улыбнулся приятелю и, закинув ногу на ногу, попросил: — Начинай. Я тебя внимательно слушаю.

И Высший начал свой рассказ:

— Шёл десятый день с того памятного солнечного утра, когда ваш корабль, покинув порт Красного города, скрылся за линией горизонта…

Далее Люм поведал другу, как он, роясь в старых бумагах, наткнулся на папирус с пророчеством, и прямо на его глазах на нём появилось ещё одно четверостишье. Это невероятное происшествие побудило его бросить все свои дела в замке и немедленно отправиться на поиск друзей. Он рассказал о своих страхах, побудивших его сотворить внутри корабельной каюты настоящую крепость из нескольких сотен защитных заклинаний. О том, как утром в его каюту вдруг ворвался корчащийся от боли, полупризрачный Корсар, и как его магическая защита избавила друга от страданий. О белых щупальцах, вдруг пробивших защиту и со всех сторон набросившихся на мага-великана. О странном, грозном голосе, повелевавшем щупальцами. И, наконец, о том, как он спас другу жизнь, когда тот снова стал превращаться в призрака…

…Едва ноги Люма коснулись дна утлой лодочки — их с Корсаром окутало плотное облако белоснежного тумана. Когда туман развеялся, Высший с изумлением обнаружил, что угодил в какой-то каменный мешок, без окон и дверей, слабо освещаемый единственной крохотной лампадкой. Лежащая на его плечах ноша вдруг налилась свинцовой тяжестью, и Люм едва не рухнул на пол под её гнётом. Он все же кое-как доковылял до топчана и свалил туда бесчувственное тело друга.

Как Люм и предполагал, по окончании действия заклинания «Перемещение», полупризрачное тело друга снова налилось живой осязаемой плотью. Но беды мага-великана на этом, увы не закончились. Кожа на его руках и лице вдруг побагровела, на ней вздулись огромные пузыри ожогов — полопавшись, они превратили руки и лицо в безобразные кровоточащие раны. Тут же сильно задымила прогорающая изнутри одежда несчастного страдальца, и помещение наполнилось едким дымом. Счастье ещё, что Корсар был без сознания и ничего не чувствовал.

Разумеется, Высший поспешил на помощь сгорающему заживо другу. Перво-наперво он прочел несколько целительных заклинаний, но его магия в этом странном местечке почему-то не подействовала. Тогда он схватил стоящий на столе кувшин с водой и вылил его на Корсара. Соприкоснувшись с кожей и одеждой мага-великана, вода зашипела. Пытка огнём временно прекратилась.

Люм прекрасно понимал, что как только вода полностью испарится, муки друга возобновятся. Магия Высшего здесь оказалась бессильна ему помочь, и воды, чтобы хоть временно прекратить страдания, больше не было. Люм, как зверь в клетке, метался по каменной ловушке в поисках хоть какого-то выхода.

И бог услышал его немую мольбу. Вдруг часть стены каземата исчезла, явив изумлённому Высшему обычную дверь, которая тут же распахнулась, впуская в гости к Люму странного типа в белом балахоне. Для гостя встреча в комнате Корсара с совершенно голым человеком оказалась не меньшим сюрпризом, чем для Люма — явление незнакомца. Оба на несколько секунд замерли в немом столбняке.

— Ты кто? — первым спросил незнакомец. И, не дожидаясь ответа, вдруг приказал: — На колени, жалкий раб!

Высший схватил со стола пустой кувшин и, замахнувшись им, грозно крикнул:

— Ну-ка стой где стоишь!

В ответ гость выкрикнул короткое заклинание, и Люма пронзила слепяще-яркая белая молния. Высший задохнулся от дикой, невыносимой боли, одновременно с которой нахлынули воспоминания пятилетней давности…

Полыхнул и залил всё вокруг ослепительно яркой белый Свет…

Перед глазами замелькали какие-то слова, фразы, магические символы…

Чей-то бодрый голос затараторил па ухо мудрёные наставления…

В самом конце стремительного видения перед Ломом возник обломок божественной звезды. Он протянул руку и, как и пять лет назад, коснулся отполированного ветрами камня…

Люм открыл глаза и обнаружил, что лежит на полу. Оглядевшись, он увидел, что вероломный гость тоже неподвижно лежит на пороге комнаты. Вокруг тени — Высший маг теперь знал, что так называют местных колдунов — валялись осколки разбившегося кувшина. Видимо он все же успел швырнуть его в противника до того, как был поражён молнией. Люм так же знал теперь, куда закинуло его заклинание «Перемещение» друга Корсара — это странное местечко называлось Пещеры Теней. Он постиг специфическую природу магии Пещер и теперь мог здесь колдовать, не хуже самих теней.

Наложив на, ушибленные во время падения, спину и голову целительное заклинание, Люм поднялся на ноги. Тень в дверях заворочалась, оправляясь от удара, поэтому пришлось спешно наложить на неё парализующее волю заклинание. Высший поднял пленника с пола, усадил в деревянное кресло и закрыл дверь.

Тем временем одежда Корсара полностью высохла, и маленькая комната снова стала заполняться едким дымом тлеющей шерсти. Люм поспешно произнёс вызывающее воду заклинание, и на мага-великана обрушилось целое ведро спасительной воды. Получив ещё одну отсрочку, Высший попытался излечить страшные язвы на лице и руках друга, но у него ничего не вышло — пока с помощью целительных заклинаний он залечивал одни ожоги, рядом появлялись другие.