Путешествие по чашам весов. Левая чаша. - Ёжи Старлайт Страница 27

Комда несколько раз обошла помещение, но ничего интересного для себя не обнаружила. На стенах комнаты, кроме плесени и сочившихся влагой темных пятен, больше ничего не было. Она отошла в самый сухой угол и, поплотнее закутавшись в плащ, села на пол. Её пальцы отыскали нужные датчики и включили внутренний обогрев. Набросив капюшон на голову, женщина решила ничего не предпринимать. Тот, кто приказал доставить ее сюда, обязательно сделает следующий ход. Она устроилась, насколько это было возможно, удобнее и закрыла глаза.

Ей казалось, что она находится в светлом помещении. Вдоль стен стоят длинные лавки. Она пошла вперед, то и дело оборачиваясь на оставленную за спиной приоткрытую дверь. Вдруг Комда ясно услышала, что ее громко зовут по имени. Она узнала голос зовущего. Это был Озби. Она торопливо и уже не оборачиваясь, пошла вперед, как вдруг картина изменилась. Теперь женщина стояла в маленькой полутемной комнате перед столом, на котором лежал накрытый простыней человек. Она подошла ближе и откинула белое покрывало. На столе лежал Озби. Он смотрел на нее и молчал, но тело мужчины выглядело ужасно. Его покрывали многочисленные гнойные нарывы. Комда осторожно дотронулась до одного из них пальцем. Нарыв лопнул. Но из него брызнул не гной, а медленно стали выползать мухи. Нарывы стали лопаться один за другим, и вот уже тучи мух закружились по комнате. Она схватила простыню и начала бить ею кружащихся вокруг нее насекомых. Белая ткань постепенно становилась черной от их мертвых тел. Комда повернулась назад, к тому месту, где лежал Озби, и замерла. Ни стола, ни мужчины в комнате не было.

Комда вздрогнула и открыла глаза. Она сидела на полу в темной сырой камере, и острые камни больно впились ей в тело. Женщина понимала, что видела сон, но голос Озби, который позвал ее, все еще продолжал звучать в ушах. Она встала и движением руки поправила плащ.

Комда теперь уже не сомневалась, что ей срочно нужно вернуться на «Синюю чайку». Там что-то случилось. Если первый сон мог быть случайным, то второй не оставлял никаких сомнений. Она и Озби были эмоционально связаны друг с другом, а сегодня он настойчиво звал ее. Она подняла рукав платья. Энергетический браслет матово белел на ее запястье. Мужчина был слишком далеко, и браслет не мог ответить на возникшие у нее в голове вопросы.

Свеча, которая горела на столе, замигала, догорая. Комда поняла, что комната сейчас погрузится во мрак, и быстро сложила ладони лодочкой перед грудью. Резко раскрыв пальцы, словно лепестки цветка, она выпустила из них небольшой огненный шар. Он взлетел к потолку и осветил комнату. Комда в нетерпении стала ходить по камере. Ее каблуки чуть постукивали по каменному полу. Свеча погасла, выпустив вверх струйку дыма. Но в комнате было достаточно светло благодаря огненному шару, который мерцал под самым потолком.

Женщина начала считать про себя, чтобы чем-то занять голову. Вдруг она скорее почувствовала, чем услышала, что кто-то идет по коридору. Шаги были еле различимы, но Комда пребывала сейчас в таком напряженном состоянии, что слышала даже звуки, которые издавала вода, капая со стен на пол камеры. Громкий скрип поворачивающегося в замке ключа заставил ее насторожиться. Она небрежно махнула рукой, и золотистый шар погас, рассыпавшись на множество искр.

Звуки, издаваемые сначала ключом, а потом и дверью, внезапно затихли. Она услышала глухой голос, который негромко произнес несколько слов. Скоро звуки шагов возобновились, и она увидела свет, который проникал в комнату через решетчатую дверь. Блики огня забегали по стенам, и в помещение вошел высокий человек в длинном темном плаще с надвинутым на глаза капюшоном. Следом за ним появился уже знакомый ей священник-тюремщик с горящим факелом, который ловко укрепил на стене. Сразу после этого он повернулся и вышел. Она и её неизвестный гость остались в помещении одни. Человек двинулся ей навстречу, но, не дойдя несколько шагов, остановился. Из-под плаща показалась рука, затянутая в узкий белый рукав. Она медленно поднялась и сняла с головы капюшон.

* * *

Перед Комдой стоял старик. Его седая борода двумя узкими клиньями спускалась на грудь. Губы были плотно сжаты. За все это время мужчина не проронил ни звука. Взгляд Комды скользнул вверх по лицу и остановился на его глазах. Они были удлиненной формы, которой могли похвастаться многие люди на Земле, но которые практически не встречались на Миддлтоне. Но самым удивительным оказался их цвет. Казалось, что расплавленное серебро плещется в глубине глаз. Старик первым нарушил молчание и низким голосом сказал:

— Женщина, тебе предъявляется обвинение в колдовстве. Но сначала я решил побеседовать с тобой лично.

— И ты нисколько не боишься? Вдруг я и в самом деле ведьма?

Он, вздрогнув, отступил на шаг, но его последующие слова опровергли сделанное в естественном порыве движение.

— Нет.

Рука старика, скользнув по груди, достала из-под плаща круглый блестящий медальон. Он сжал его в кулаке и опять повторил свой ответ:

— Нет.

— Прекрасно. У меня нет времени на всю эту «чепуху». Тем более, Ацелиус, что мы давно знаем друг друга.

Старик с шумом выдохнул и еле слышно прошептал:

— Я не ошибался. Ты тоже узнала меня.

— Конечно, хоть ты и изменился. Прошло ведь столько лет, но твои глаза по-прежнему горят серебром. Других таких я больше не встречала.

Комда посмотрела на его все еще сжатую в кулак руку и добавила:

— Зачем тебе понадобилось все это представление с арестом? Если ты хотел поговорить, мог бы просто позвать меня.

Старик разжал руку, отпуская медальон, и усмехнулся:

— Ты, видимо, провела все это время в другом месте. Здесь многое изменилось. Главный священник и советник Правителя Гордона не может запросто пригласить к себе женщину, не вызывая при этом подозрений. Тем более такую, как ты.

Комда обвела взглядом сырую камеру и с горечью добавила:

— Конечно, беседовать, стоя в темноте в таком уютном месте намного лучше.

Ацелиус взглянул на женщину и улыбнулся:

— Ты права. Я, пожалуй, рискну и приглашу тебя в другое помещение. Как мне кажется, более подходящее для нашего разговора.

Он подошел к двери, негромко сказал несколько слов, а потом поманил Комду за собой. Она опять оказалась в комнате, где около стены молчаливой тенью стоял тюремщик. Ацелиус взял в руку факел и, подойдя к стене, нажал в нескольких местах на неровную и покрытую плесенью кладку. Стена дрогнула и начала сдвигаться в сторону. Не дожидаясь, пока она откроется полностью, старик шагнул вперед.

Они оказались у основания винтовой лестницы, которая вела вверх, постепенно исчезая в темноте. Ацелиус снял со стены факел и поставил ногу на первую ступень. Женщина следом за священником начала осторожно подниматься, внимательно смотря под ноги, где мерцающим пятном светился отблеск огня факела. Они шли долго. Теперь уже и нижние ступени лестницы поглотила тьма. Наконец, Ацелиус остановился и поднял факел выше.