Корпорация Хэллоуин. Ваши кошмары - наша работа - Алиса Чернышова Страница 27

— Она поступила правильно, знаешь? — спросил Джек мягко.

Я передёрнула плечами.

— Наверное. Думаю, это был единственный верный выбор, при котором она могла остаться в живых. Сейчас, став взрослой, я это понимаю… И нечего фыркать! Да, теперь я взрослая, что бы твоя снобистская семисотлетняя задница там себе ни думала. Просто, когда мать мне обо всём рассказала, мне было лет двенадцать, наверное. Она ждала от меня поддержки, думаю. Но получила только подростковое возмущение. Я назвала её трусихой. И долго презирала. Тогда же я стала носить белые нити на запястье…

— Анти-соул движение?

— Да, — криво улыбнулась я, — подростковый бунт, как он есть. Я рассказывала всем, кто был готов слушать, что родственные души — отстой. И чуть сама не принесла клятву, что не буду со своей душой. Мозгов хватило вовремя остановиться, правда. Поняла всё же, что слепо отрицать соулмейта так же глупо, как верить сходу в вечную любовь с ним. Но всё равно громких заявлений на эту тему я успела сделать множество. Так что, быть может, вся эта ерунда с проклятием не просто так на меня свалилась, да. Это что-то вроде очередной иронии от Вселенной. Ты обвиняла свою мать в том, что она не стала драться за своего соулмейта? Серьёзно? А теперь, милочка, пойди и умри за своего…

— Ты не умрёшь, — отрезал Джек.  

Похоже, его разговоры о моей возможной (вполне вероятной) смерти напрягали даже больше, чем меня.  

— Ок, не умру, — пожала я плечами. — Понято-принято. В любом случае, мои отношения с матерью серьёзно разладились тогда. Мне стыдно сейчас вспоминать, сколько мерзостей я успела ей наговорить. Впрочем, она мне в ответ тоже много чего разного рассказывала… В итоге между нами упала стена, которая сказывается даже сейчас. И всегда будет, наверное. 

— Вы ещё успеете помириться.

Нет, он совсем не понимает...

— Чтобы помириться, надо сначала поссориться. Мы не ссорились. Мы общаемся по выходным, шлём друг другу подарки на праздники, даже заботимся друг о друге. Но мы всё же чужие. Это слышно в натужных паузах, которые повисают в наших разговорах, в тишине, которая прячется по углам, в отведённых глазах, в той поспешности, с которой мы расходимся в разные стороны. Так бывает.

— Да, бывает. Я, наверное, просто потерял свою семью слишком рано для того, чтобы испытать это на себе.

— Тебе было?..

— Не вспомнить. Лет семь, наверное. Тогда не особенно праздновали дни рождения.

— Мне жаль. 

— Равно как и мне жаль твоего отца. А мать… Всё всегда может измениться, пока мы живы.

Я только фыркнула. 

— Есть вещи, которые не меняются.

— Таких вещей нет. Меняется всё, что существует. Потому что существование — это перемены… Но ладно, кажется, наш разговор свернул куда-то совсем уж не туда. Почему бы нам не провести день на более лёгкой ноте? Выходом в колдсеть пользоваться пока что нежелательно. Но у меня огромная коллекция фильмов, включая земные. Как насчёт небольшого дня кино?...

*

День получился отличный. 

Мы разлеглись на диване в библиотеке (ничего такого, там помимо нас могло бы поместиться ещё человек пять), если вкусности и смотрели земные фильмы. У нас они — большая роскошь, потому что специальный магпроектор, способный считать с земных носителей информацию, есть только в очень-очень богатых домах.

Ну и у Джека, раз уж он эти проекторы производит. 

Так что мы посмотрели истории. 

Об арахниде-полукровке, чья кровь пробудилась после паучьего укуса. Он не умел превращаться полностью, но зато получил ловкость и силу. 

О семье большеногих фейри, два поколения которых писало летописи и спасало мир от проклятой ювелирки. 

О студентке в академии магии, попаданке, которую двое друзей-идиотов постоянно отвлекали от учёбы. Кстати, в том мире попаданцев тоже презирали. Обычное дело, видимо. 

Вообще следует сказать, что на Земле делают отличные фильмы. У нас такого пока что не умеют. Хотя, надо сказать, корпорации “Иллюзион” и “Фантом” рано или поздно таки сумеют догнать землян, а в чём-то даже перегнать…

Так или иначе, после очередного фильма мы сидели, расслабленные, и пили чай. Именно тогда я решилась задать вопрос. 

— А правда, что у тебя было шесть жён?

— Нагло врут, — подмигнул Джек, — семь. На одной из них, правда, я был женат всего два дня. Но всё же. 

— А почему два дня? — заинтересовалась я. 

— Моя старая приятельница, — лицо Джека дрогнуло. — Девчонка из старой доброй Ирландии, как и я. Ведьма. Мы с ней так упились вместе, что решили пожениться; в принципе, так начались четыре моих брака, да. Но с ней случай особый. Во-первых, мы не были любовниками. Во-вторых... Это было незадолго до того, как она вляпалась в это проклятие. 

— Та самая…

— Да, — ответил он сухо, но потом сразу заговорил веселее. — Но не надо подозревать во мне парня с синей бородой, идёт? Остальные мои жёны живы-живёхоньки… То есть, две умерли, но от вполне обычной старости. Человечки были, без магического дара. Остальные живут, здравствуют и время от времени портят мне кровь. 

— Как та, которая манекенщица? Я слышала, вы были женаты год. И она ещё хотела отсудить у тебя полкорпорации...

— Ага. Спойлер — у неё ничего не получилось бы. Она, бедняжка, наивно думала, что я не знаю об её сделке с Домом Масок. И не знала, что я женился, чтобы сливать им через неё дезинформацию… Что же, сюрпризы случаются.

Я только ошеломлённо покачала головой, стараясь заглушить глупый огонёк ревности, что теплился в сердце. Было бы странно, если бы кто-то вроде Джека прожил всю жизнь монахом, верно? И всё же…

— Не понимаю, как мы с тобой можем быть родственными душами. Думаю, тут какая-то ошибка. Настолько непохожих существ надо ещё поискать…

— Думаешь? — он перекатился на диване, оказавшись рядом, и с любопытством заглянул в мои глаза. — Считаешь, что мы совсем не похожи? А, нахальная девчонка? Что же, мы скоро узнаем. Найдёшь ли ты меня на карнавале, узнаешь ли среди тысяч масок и лиц? Если да, то, наверное, у нас всё же есть нечто общее. Если нет… значит, это действительно ошибка. Но я вполне уверен в обратном. 

— Почему? Как я ни стремилась рассмотреть нить судьбы, но я не вижу её. 

— И не увидишь, к сожалению. Проклятие не позволит рассмотреть. 

— Ясно… — значит, гарантии всё же нет. Мне только и остаётся, что верить на слово. 

И изо всех сил стараться выжить.

— Всё будет хорошо, Марьяна, — он, легко почувствовав перемену в настроении, ободряюще сжал мою ладонь. — Я обещаю.

— Конечно, — коротко улыбнулась я пустым словам.