Пик затмения - Дарья Сойфер Страница 27

– А обед? – голосом, полным безнадеги и отчаяния, спросила Мара. – Может, в столовой допросите?

– У всех на виду? – рыжая бровь поползла наверх. – И отпечатки пальцев тоже взять в столовой? Ты в этом уверена?

Мара представила себя, как обрадуются зрелищу Сара Уортингтон и компания, и, тяжело вздохнув, поспешила к столу друзей, попутно перехватив хлеба под осуждающим взглядом синьоры Коломбо.

– Пресвятая Дева Мария! – проворчала повариха. – Разве можно так питаться?

И хоть Мара была с ней полностью солидарна, пришлось снова отказаться от горячего.

Зато Брин перспектива допроса страшно обрадовала.

– И даже отпечатки пальцев возьмут? – возбужденно прошептала она, забыв про брокколи. Белые ресницы распахнулись, и Брин вскочила, опрокинув сок. – Ой, сейчас, сейчас… – она принялась суетливо промокать апельсиновую лужу салфетками. – Только пусть не уходит, слышишь? Передай ей, чтобы дождалась! Мы все сейчас идем!

– А почему это «мы все»? – переспросил Нанду и демонстративно отправил в рот кусочек лазаньи. – Я в ваших детективных играх не участвую. Пусть вон твой Мбари…

– Ты не понял, – перебила Мара, усилием отводя взгляд от дымящейся тарелки. – Это не наши детективные игры. Это следователь из Совета. Если хочешь, тебя допросят официально. Может, даже в присутствии мамы, – она прищурилась. – Соскучился – так и скажи, департамент расследований все организует.

– Следственный департамент, – машинально поправила Брин. – Не валяй дурака, Фернанду. Ревность – это чувство слабых и неуверенных в себе.

– Что-о-о?! – неожиданно высоким голосом переспросил Нанду и хлопнул по столу. – Да кто тут ревнует? – и для большей убедительности фыркнул с видом «не очень-то и хотелось». – Пошли, где тут ваш детектив?

Убрав подносы, ребята вышли к Кошкиной в холл, и она повела их к маяку. Зачем это нужно, выяснить никто так и не смог – женщина молчала всю дорогу, и только периодически оглядывалась на главное здание, будто проверяя, нет ли слежки.

– Я буду допрашивать вас по одному, – бросила она, наконец. – И начну с… – Кошкина, прищурившись, окинула взглядом подростков: Джо смотрел на море, как будто сам пришел сюда прогуляться и подумать, Нанду сердито косился на Мару, которая жадно вгрызалась в булку, и только Брин нетерпеливо переминалась с ноги на ногу и едва не подпрыгивала, как щенок из приюта перед посетителями. – Тебя! – детектив указала на бразильца.

Тот равнодушно повел плечами и исчез в маяке следом за Кошкиной.

– Ну вот! – Мара всплеснула руками. – Сейчас она его расколет. Или он нарочно наплетет ей какую-нибудь гадость… И она поймет, что я наврала! Просто супер! А что, я должна была отказаться от Мбари только потому, что его величество Торду так захотел?!

– Неважно, обиделся он или нет, – Брин закусила губу. – Она его все равно бы расколола! Все же очевидно…

– Почему?

– А психологию солнцерожденных здесь учу только я?

Мара с Джо переглянулись, и он кивнул за них обоих.

– В общем, есть теория, что характер и психотип перевертыша напрямую связан с его тотемом. Ну, например, Джо или Сэм. Они по сути одиночки и молчуны, но если их разозлить, мало никому не покажется. Мара – орел, она не признает запретов. Дзагликашвили охраняет своих…

– Это понятно, – закивала Мара. – Но причем тут Кошкина?

– Она просто просканировала каждого и сложила два и два, – Брин дохнула на замерзшие пальцы. – Певчие птицы склонны к болтливости. А учитывая, что он активно изображает из себя оскорбленную невинность, она размотает его, как клубок пряжи. Плюс у него гипетрофированное эго, а такие люди уязвимы…

– Ладно, мы поняли, – перебила Мара.

Она хоть и злилась на Нанду, слушать про него нелицеприятные вещи ей не хотелось. Даже, если они были правдой.

– Зато я кое-что выяснила, – Мара жестом поманила всех наклониться к ней поближе. – Я говорила с Мбари. И теперь мы, кажется, знаем, почему он здесь. И остальные тоже.

И она вкратце пересказала свой разговор с эфиопом.

– Поэтому я и выбрала такую тему нам с Джо, – добавила она. – Покопаемся и узнаем, что там в мифах говорится насчет затмения и почему вдруг они все решили к нему готовиться.

– Это бред, – деловито возразила Брин.

– Мбари не станет врать! И он говорит, что Ки тоже ждет этого ритуала…

– Они могут думать, что говорят правду, и верить во все эти фантазии. Но солнечное затмение – явление местное. Его не может быть видно сразу на всем земном шаре. Бывают, конечно, особо крупные. Допустим, Африка. Но чтобы еще и Южная Америка, и Северная, и Азия… Глупость какая-то. Скорее всего, затмение будет у Мбари. А Ки он просто не понял. Ты же знаешь, с английским у парня совсем беда.

– Но…

– И потом, – не унималась Брин. – Затмения происходят слишком часто, чтобы делать из них событие века. Как ты догадываешься, в Эфиопии они уже случались. А Мбари прислали в Линдхольм только сейчас. Не складывается.

– А я согласен с Марой, – подал голос Джо, и две пары глаз уставились на него. – Затмение в этом году будет в Африке, но про него говорят все. Даже у нас, в Канаде. Якобы, его ждали много лет.

– И почему ты говоришь об этом только сейчас? – возмутилась Бриндис.

– Не думал, что тебе это интересно. Когда я говорю про то, во что мы верим, ты делаешь вот такое лицо, как сейчас.

Исландка осеклась: крыть было нечем.

– Так или иначе, – Мара заговорила громче, чтобы пресечь конфликт. – Сейчас не то место и не то время. Вечером, в шесть в библиотеке. У меня доступ в закрытый архив. Мы узнаем, что за ритуал и почему весь мир встал на уши.

– Следующий! – из маяка вышел Нанду и указал на Джо, а потом, не удостоив Мару взглядом, прошествовал мимо.

– И долго это будет продолжаться? – простонала жертва бразильского Отелло, когда могучая фигура индейца скрылась за дверью.

– Нанду?! – Брин снисходительно фыркнула. – Скажи, как захочешь помириться. Я организую тебе все за пять минут.

– Ты? И давно ты эксперт в таких делах?

– Психология, Мара. Чистая психология.

– Хочешь сказать, что завтра к вечеру все будет, как обычно?

– К вечеру? – белесые брови двинулись наверх, словно разводные мосты. – Нет. Уже к завтраку он будет ждать тебя в прекрасном настроении.

– Признайся честно: ты практикуешь вуду? Иногда мне страшно иметь с тобой дело.

– Не веришь? – в кои-то веки Брин уловила сарказм. – Хорошо. Давай так: если будет, как я сказала, ты нарисуешь портрет Левенгука.

– Портрет – игрушки?

– А почему нет? Но если вдруг чисто гипотетически у меня не получится, я сделаю за тебя домашнюю работу по праву.