Шарлатанка в Академии драконов - Виктория Миш Страница 27

— Он тоже хотел использовать ее в своих целях? А в каких?

— В любовных, — уклончиво ответил камешек.

— Облом случился, — довольно улыбнулась я.

— И не говори! — розовый сплетник оживился, — Во второй раз он подстраховался, и девушка была его любовницей целых два года.

— И что случилось потом?

Слушать о неудачных похождениях моего как бы мужа было неожиданно интересно. Пусть хоть кто-то его бортанул, уже приятно!

— К девушке посватался выгодный жених. Вмешались родители, тут все и вскрылось.

— Это не дракон, а бесчестный Казанова! — в сердцах я шлепнула ладонью по колену,

— Нет, чтобы жениться.

— Не знаю, что это значит, но совести у него совсем нет! — доверительно сообщил камешек, — Он мог бы жениться на второй влюбленной девушке — достойная партия, красива и богата. Даже его отец намекнул, когда узнал об этой веселой истории. Заводить любовницу можно ровно до того момента, пока об этом не узнает общественность.

— Вот почему Веленция так удивилась! Он представил меня своей любовницей, даже

не стесняясь. Вот гад! — вспомнила я шок в глазах секретарши, — И что же теперь делать?

— Наши средства должны быть такими же действенными, как средства хозяина, — гордо и с намеком произнес камешек.

Ага! То есть мне предлагается побить Рауля его же методами — нечестной игрой. Вот только, смогу ли я?…

Никогда таким не занималась!

Я не удержалась и благодарно улыбнулась. С каждым словом этот камешек нравится мне все больше и больше! Какое счастье, что у меня есть способность слышать его! Тайный помощник незаменим в подпольной борьбе.

— Шпионаж и шантаж? — погладила я камешек.

Тот довольно заурчал.

— И освобождение меня из кольца, чтобы все было по-честному. Ты будешь свободна и я!

Черные пуговки подмигнули.

— Легко! Ненавижу, когда кого-то держат в клетке насильно. А для тебя заточение здесь — хуже тюрьмы.

— Точно! Рауль еще что! — вздохнул камешек, — Ты еще не знаешь о похождениях его папаши… Вот уж,

правильно говорят: крыло к крылу. Одинаковые упертые строптивцы.

— А у нас обычно говорят так: вишенка от яблоньки недалеко падает, — хмыкнула я, — То есть мне никак нельзя злить Рауля и показывать, что знаю о кольце?

— Лучше не надо. Скручивание магией — это больно! Как будто тебя пронзает миллион острых колючек, — взволновался камешек, — Я делал такое пару раз, но не по своей воле. Не хочу, чтобы тебе было больно…

И розовый камешек так моргнул, что у меня непроизвольно выступили слезы благодарности. Впервые кто-то в этом страшном месте заботится обо мне и переживает!

— Спасибо! — шмыгнула я носом.

— И держись подальше от Марии, секретаря Рауля. Она — непростая штучка. Лучше не общайся с ней, — посоветовал напоследок камешек.

Не удержалась, поцеловал розового шалопая. Тот лишь на мгновение сменил цвет, блеснув пурпурным.

— Хорошо! Теперь в бой?

— Да! И не пугайся так, если я тебе что-нибудь скажу, — напутствовал камешек, когда я выходила из кладовки.

— Хорошо, не буду, — шмыгнула я и аккуратно прикрыла дверь.

Теперь осталось придумать линию сопротивления и отомстить Раулю по полной!

— Не будешь — что? — раздался злой мужской окрик у меня за спиной.

Я медленно обернулась. Позади стоял злющий как сто чертей Вилберн и его черный квадрат. Причем, на лицах студентов то и дело читалось тщательно скрываемое любопытство. Еще бы — новенькая в Академии, и неясно пока — кто она.

Все, включая Вилберна, в черной спортивной одежде — наверное, идут на тренировку. Вот и шли бы дальше, чего цепляться ко мне?!!

— Разговаривать сама с собой вслух! — невозмутимо парировала я, складывая руки на груди, — Есть у меня такая пагубная привычка. Всегда получается некстати…

— Что ты делала в кладовке? — в лоб спросил Вилберн, даже не стесняясь шестнадцати человек, безмолвно стоящих за его спиной.

Тишина воцарилась — адова! Парни внимали нашему разговору, только что, не раскрыв от любопытства рты.

Интересно, это я на них такое впечатление произвожу или сама ситуация?

— Обязательно обсуждать при всех? — попыталась увильнуть я, но не тут то было.

— Рамш! — отрывисто крикнул Вилберн, и из первого ряда по-военному выступил студент, — Веди квадрат на поле. Тренируйтесь, как обычно. Я подойду позже.

Как мне всё это не понравилось! Прямо печенкой почувствовала, что Вилберн не отвяжется просто так. И что я ему скажу, чем объясню свой визит в пресловуюу кладовку? Что решила поболтать сама с собою без свидетелей? Даже я понимаю, что звучит бредово. А уж в глазах главного по безопасности!…

Парень кивнул, квадрат снова соединился и потопал на выход.

Я изо всех сил вцепилась ногтями в локти, чтобы не задрожать. Будем стоять на смерть, нам не привыкать. Важно в такой ситуации одно — врать слажено и уверенно. Тогда никакой Вилберн не подкопается!

Брюнет хищно нахмурился и кивнул в сторону кладовки.

Серьезно, собирается провести допрос без свидетелей? А я выживу или не как пойдет?

Нет. На просматриваемой и нейтральной территории! -

безапелляционно заявила я.

Вот еще, буду я вести с ним разговоры в кладовке! Кроме того, что небезопасно, так еще обязательно кто-нибудь увидит, и слухи пойдут, что зажимаюсь в углу с симпатичным преподавателем. Никто ж не поверит, что он — изверг и хам, и докапывается до меня на пустом месте!

— Тогда пойдем в мой кабинет, — нахально усмехнулся брюнет, — Там для тебя достаточно нейтральная территория?

Ага, как же! Кабинет с закрытыми дверьми и на вражеской территории никак не может быть безопасным местом! Издевается надо мной, что ли? Или просто хочет выбить почву из- под ног, чтобы я созналась во всех грехах?

— Нет, лучше пойдем на свежий воздух! — категорично заявила я.

— Тебе не угодишь! — вспылил почему-то Вилберн и резко развернулся, — Пошли.

Мы вышли из Академии так быстро, что я не успела продумать пути отступления. Этот невозможный дракон подавлял мою волю и разум, а его чеканный шаг не оставлял времени на раздумья. Я семенила за ним, едва поспевая.

На красивой зеленой лужайке перед Академией о чем-то переговаривались два садовника в серых рабочих костюмах, невдалеке маячила фигура женщины в длинном платье и с солнечным зонтиком.

С радостью отметила, что люди — свидетели, вернее, драконы в людском обличье все-таки на улице были. И я надеялась, что Вилберн тоже заметил этот факт.