Чуть больше о драконах - Оксана Гринберга Страница 27

Прекратил, но катакомбы остались, а затем еще и разрослись до огромного лабиринта из извилистых ходов и просторных пещер, потому что пару сотен лет назад по столице прошел слух, что под Дайсой находятся залежи амагина – минерала, блокирующего магию.

Минерал этот был крайне редким и невероятно дорогим, поэтому в катакомбы с энтузиазмом устремилась целая армия подпольных копателей, как раз и прорывших то самое бесчисленное число тоннелей. Только вот подземным «кротам» особо поживиться было нечем. Залежи амагина оказались настолько незначительными – лишь мелкие редкие его вкрапления, – что разрабатывать их оказалось невыгодно.

Да и очередной король династии Мелгардов не собирался долго терпеть подобное самоуправство. Копать запретили, входы в катакомбы официально закрыли, потому что хилые конструкции балок и заграждений копателей, поддерживающие земляные потолки, постоянно обрушивались, унося с собой людские жизни.

Но довольно скоро подземный лабиринт обрел новую, тайную жизнь. Это место привлекало жаждущих азарта жителей Дайсы и наездников, готовых рискнуть, чтобы заработать на умении держаться в седле и беговых качествах своих кайеров.

Вот и я… Выходило, я тоже собиралась на этом заработать, чтобы заплатить за обучение Исабель!

Обстановка, конечно, была мне незнакома, но… Перед стартом я успела заглянуть в пару тоннелей и оценить ситуацию – ходы были достаточно просторными, чтобы по ним спокойно мог пробежать даже крупный ящер. К тому же здесь не было ни малейшей возможности воспользоваться магией – ни людской, ни драконьей, ни несмайров.

Да-да, те самые вкрапления амагина заставляли магические потоки обходить это место далеко стороной. Светлячков тоже было не зажечь, но в тоннелях примерно через каждые полсотни метров горели факела и керосиновые лампы, дававшие пусть слабое, но освещение.

И я решила, что это даже к лучшему – то, что здесь нет магии, – потому что правил в этих гонках тоже не было.

Никаких.

Стартовали все пятнадцать участников одновременно, и выигрывал тот, кто первым прибывал в указанное на карте место. Маршрут постоянно менялся, карту нам выдали только перед стартом, тем самым лишив старожилов какого-либо преимущества.

– Вот, побежите здесь, – Андерс заметно нервничал, показывая мне путь к финишу. Мы стояли в центре огромной, переполненной людьми и ящерами пещеры, дожидаясь, когда нас с Честером позовут на старт. – Я уже все просчитал. Не самый короткий путь, зато самый простой и позволит вам развить наибольшую скорость. Три поворота налево и два последних направо. Запомнишь?

Пожала плечами. Как тут не запомнить?

– Посмотри, – показала карту Чешуйчику, и ящер с важным видом фыркнул, раздувая ноздри. – Нам нужно пройти тут, тут и тут. Это последний поворот, а затем мы уже понесемся со всех ног.

На это Честер выдохнул с таким энтузиазмом, что выдул кусок бумаги из моих рук – близость гонки будоражила молодую и горячую кровь моего кайера.

Меня тоже порядком потряхивало. Хотелось, чтобы поскорее все началось, а потом так же быстро закончилось.

Карту подняла Исабель раньше, чем я успела за ней нагнуться.

– Держи! – Некромантка заметно нервничала. – Кстати, зачем ты ему все рассказываешь? Он все равно ничего не понимает!

– Конечно же, понимает, – возразила ей. – Только говорить не может, – и я погладила Чешуйчика по шипастой бронированной спине, на что он тут же пристроил свою голову на моем плече.

Но встрепенулся и недовольно рыкнул на зеленоватого, с красной полосой по гребню кайера, прошедшего слишком близко ко мне. Подозрительно близко, чуть было не отдавив здоровенной лапой мне ноги, словно его владелец демонстративно нас не замечал.

Или же демонстративно выказывал свое презрительное отношение.

Впрочем, я уже поняла, что как претендентку на первый приз здесь меня никто не рассматривал. Быть может, потому, что я оказалась единственной девушкой среди мужчин?

Трое из них были на морнийцах, один на тяжелоноге Гундерса, да и сам наездник явно любил выпить и закусить. Время от времени косился в мою сторону налитыми кровью глазами, распространяя вокруг себя тяжелый запах перегара. Еще несколько было на золотоногах и вельдах, а один даже на имгольде.

Именно он и вызывал у меня серьезные опасения. В нем чувствовался Наездник с большой буквы. Одетый во все черное, долговязый мрачный тип с лицом палача сразу же показался мне самым опасным из всех претендентов на главный приз. Вторым бы я назвала смуглого подвижного парня на таком же молодом чернохвостике, как и мой Честер.

Впрочем, я тоже не собиралась пасовать.

– В драку на старте ввязываться не будем, – сообщила я Чешуйчику, когда мы попрощались с четверкой и те отправились в темный проход, ведущий кратчайшим путем к финишу.

Мы же с Честером двинулись к противоположному краю огромной, освещенной множеством факелов пещеры, на выходе из которой была натянула стартовая лента. Возле нее застыли двое судей, следивших, чтобы не было нарушений. Стартовать раньше времени возбранялось – за фальстарт наездника исключали из гонки, а его денежный взнос не возвращался.

– Знаешь, даже хорошо, что нас с тобой не берут в расчет, – негромко говорила я Честеру, пробираясь через толпу людей и ящеров. – Это дает нам небольшое, но все-таки преимущество.

Тут Чешуйчик клацнул зубами на стоявшего на пути морнийца. От неожиданности тот отшатнулся, наступив на хвост ничего не подозревавшему золотоногу, которому это нисколько не понравилось. И мне пришлось извиняться уже перед двумя недовольными наездниками за то, что мы с Честером стали причиной их повздоривших ящеров.

– Андерс поставит деньги на нашу победу, так что, надеюсь, мы делаем это в последний раз, – вздохнула я, услышав о себе много всего интересного. И «куда прешь, дура!» было самым приличным из всего. – Не волнуйся, мы с тобой будем бегать очень и очень часто, но немного в других условиях.

– Эй, малышка, что ты там ему нашептываешь? – загрохотал, забулькал громила на тяжелоноге, и я не сразу поняла, что он смеется. – Я бы не отказался послушать твои нежности на финише.

– На финише ты будешь глотать пыль из-под ног моего кайера, – ответила ему так, как было принято в Южной Провинции.

Несколько участников расхохотались, громила обиженно засопел, а я поймала на себе заинтересованный взгляд парня на чернохвостике.

Пожав плечами – вот еще! – натянула на лицо повязку и повела Честера дальше. Наше место было крайним слева – то ли Исабель подала заявку последней, то ли жеребьевка оказалась не самой честной. Впрочем, это меня вполне устраивало – чем дальше от давки в центре, где снова завязалась драка, но мы с Честером уже не были тому виной, тем спокойнее стартовать.

– Что ты здесь забыла, цыпочка? – спросил меня тот самый парень на чернохвостике.

Подошел, остановился рядом, уставившись на меня с любопытством, пока наши кайеры обнюхивали друг друга.