Капкан для гончей - Надежда Федотова Страница 27

– Лорд Мак-Лайон, – проводник, казалось, не обратил на волынщика никакого внимания, – мне нужно вам кое-что сказать.

Он сделал быстрый шаг вперед.

– А ну стой! – вдруг не своим голосом рявкнул Томас, бросаясь наперерез.

Ивар вскинул голову и отступил на шаг. Творимир закрыл собой командира и напружинился, готовый к прыжку.

– Там две лошади! – отрывисто бросил Эйнар, одним движением задвигая ничего не понимающую девушку себе за спину. Что-то вжикнуло, лязгнуло, зашипело, охнуло и с громким шлепком упало в грязь. Горцы выругались в один голос. Темнота наполнилась отрывочными выкриками и топотом.

Нэрис вцепилась в локоть норманна:

– Эйнар! Что происходит?!

– Тихо, госпожа, – сквозь зубы проронил сын конунга. – Все в порядке. Уже.

– Тогда отпусти, ты руку мне сломаешь! – воскликнула она.

– Погодите…

– Отпусти, Эйнар, – послышался негромкий голос ее мужа. – Угрозы нет.

– А те двое? – подозрительно спросил норманн, кивком головы указав на приближающихся всадников.

– Это, я так понимаю, проводники со стороны Макинтошей, – ответил Ивар, склоняясь над человеком, лежащим ничком в грязи.

– А этот тогда кто?

– Убийца. – Томас успел уже откинуть капюшон с лица псевдопроводника. – По крайней мере, я очень на это надеюсь! Потому что, если это был третий проводник, меня сейчас тоже прирежут.

– Проводников должно быть два, – веско проронил один из Макферсонов, тоже склоняясь над убитым. – Такой был уговор. Да и… этого я впервые вижу. Роб, – он поднял голову, – ступай вперед, встреть тех двоих, чтоб еще какой беды не приключилось! – Он откинул полы плаща неизвестного человека и присвистнул: – Нет, сир, никакой он не Макинтош! Вы на это посмотрите! Наш брат такое железо не носит!

– Ого, – тоже присвистнул Ивар, разглядывая целый набор узких блестящих лезвий метательных ножей, притороченных к поясу убитого. – Творимир, ну-ка, взгляни! Ничего не напоминает?

– Эх! – в сердцах сплюнул русич и покачал головой.

– Вот и я говорю… – непонятно сказал бывший королевский советник, подымаясь. – Осмотрите тело, вдруг что-то интересное найдете. Эйнар, уведи леди в ее шатер. Это зрелище не для женских глаз.

– Но я не хочу! – обиженно пискнула девушка, которой так ничего и не удалось рассмотреть из-за широкой норманнской спины. – Эйнар, отпусти! Я не собираюсь в обморок падать!

– Госпожа, вам лучше сделать так, как велел ваш супруг, – мягко, но не допускающим возражения тоном сказал сын конунга и, снова взяв ее за локоть, легонько подтолкнул в сторону лагеря.

Нэрис чуть не расплакалась. Ну что же это такое?! Почему если она леди, то ей ничего нельзя?! Так хотелось посмотреть! И до чего же обидно – ведь все произошло буквально у нее на глазах, а она, черт возьми, даже ничего не увидела!

– Знатно ты его приложил, Томас, – усмехнулся позади голос лорда Мак-Лайона. – И вовремя. Прямо по горлу, он и сделать ничего не успел. А собирался, судя по всему. Эй, Том! Ты чего?

– Собирался, – задумчиво пробормотал рыжий, разглядывая обвисшую тряпкой волынку. – И даже успел, пожалуй.

– Том?

– Такую вещь испортил, собачий сын! – жалобно шмыгнул носом музыкант, протягивая другу на руках то, что осталось от его музыкального инструмента. – Она ведь мне… от дедушки еще досталась… – Он покачнулся.

– Черт побери! – рыкнул Ивар, едва успев подхватить падающего товарища. – Творимир! Его ранили!

– Эх!

– Я знаю, что ты «видишь»! – вышел из себя лорд. – Бери его и неси в лагерь. Чтоб вас всех! А мне придется задержаться. Как развяжусь с проводниками – подойду. Эйнар, да уведи ты ее! – в сердцах воскликнул он, заметив Нэрис. – Я же просил!

Девушка вздернула подбородок, но, подумав, молча проглотила рвущееся наружу негодование. Не время. И теперь, пожалуй, уж действительно не до разглядываний загадочных убийц.

– Творимир, несите его ко мне в шатер, – велела она. – И не надо мне эхать, я что-то пока не имела счастья видеть у вас в отряде хотя бы одного лекаря! А виски тут точно не поможет! Пойдемте. И отпусти ты уже мою руку, Эйнар! Я, кажется, сама идти в состоянии!

Томас что-то пробормотал и уронил голову. Нэрис кивнула и с пониманием улыбнулась:

– Конечно-конечно, Том! Будьте спокойны, я об этом позабочусь.

– Что он хотел? – спросил норманн.

– Волынку. Свою волынку. – Она зашарила взглядом по земле. – Он, когда падал, ее выронил. А, вот она! Творимир, ну идите же наконец! Он же кровь теряет!

Русич, ничуть не обидевшись на подобный тон, кивнул и поспешил к лагерю. Нэрис заторопилась следом. Эйнар посмотрел в спину деловито шлепающей по грязи леди Мак-Лайон, урожденной Максвелл, которая одной рукой придерживала намокший подол платья, а другой прижимала к себе испачканную в земле, сдувшуюся волынку. И хмыкнул.

– Эти скальды! – то ли с насмешкой, то ли с восхищением пробормотал он. – Ему б до рассвета не окочуриться, а туда же – о волынке своей печется… Тоже еще, ценность! Подушка с трубками! – Он вспомнил заунывный плач волынки и поморщился, как от зубной боли. Младший сын конунга Олафа был равнодушен к музыке. А уж к такой, которую, по его мнению, воспринимать могут только эти полоумные шотландцы, – тем более.

Нэрис откинула полог шатра и кивнула Творимиру:

– Кладите его на пледы, вон там. Бесс, ни звука! Быстро разведи огонь, тут же околеть можно. И сбегай к норманнам за водой. Нужен котелок побольше и погорячее.

– Я принесу, – отозвался сзади Эйнар.

Бесс, с испугом косясь на неподвижное тело волынщика, принялась выскребать в стылой земле ямку под очаг. Получалось у нее это не ахти, и даже не столько потому, что земля порядком промерзла, сколько из-за трясущихся рук. Русич, который уже сгрузил свою ношу на пледы, посмотрел на мучения Бесс и, добродушно хмыкнув в усы, взялся за дело сам. С его силищей и непрошибаемым спокойствием все было готово через несколько минут.

– Его надо раздеть, – сказала Нэрис, закатывая рукава и устраиваясь возле раненого. – Бесс, никакого от тебя толку! Зажги хоть лампу и держи ее ко мне поближе. Ну что ты трясешься? Он еще не умер… А вот будешь копаться, всенепременно Богу душу отдаст! Творимир, спасибо, но штаны на нем можете оставить! Зачем же так буквально все понимать?

Она наклонилась поближе к Томасу и покачала головой:

– Ах, как скверно!

– Эх?! – подался вперед бывший воевода.

– Яд, – сказала Нэрис, глядя на багровую рану с синеющими краями, от которой в разные стороны паутиной тянулись стремительно чернеющие дорожки вздувшихся кровеносных сосудов. – Само по себе ранение не очень опасно, он мимо сердца промахнулся. А вот яд! Знать бы еще какой. Одно дело, если растительный…