Иней как ночь - Сара Рааш Страница 26

— Я не…

Подходящего возражения не находится. Рарес добродушно похлопывает меня по плечу.

— Готов поклясться, он считает, что ты стоишь любых страданий. Ведь так оно и есть.

Душа ноет, и даже слова Рареса не могут унять ее боль.

— Как я могу любить его, — спрашиваю я, — когда сама себя не люблю?

Рарес поджимает губы. Не успев уклониться, я получаю увесистый щелбан. Вскрикнув, потираю лоб.

— Перестань, — велит он. — Я уже сказал тебе, что не потерплю таких речей о человеке, который всех нас спасет. Ты ведешь себя так, будто любовь — это цель и, чтобы ее достигнуть, нужно приложить массу усилий. Да, усилия требуются, но любовь — не цель, а выбор. Большинство людей живут в вечном ожидании чувства, которое, может, придет, а может, и нет. Но если ты выберешь каждый день любить себя несмотря ни на что, тогда, душа моя, ничто не сможет тебе помешать.

Я усмехаюсь. Опять все крутится вокруг выбора, даже если магия ни при чем. Но я уже пыталась любить себя такой, какая я есть. Я опускаю ладонь на руку Рареса.

— Ты будешь прекрасным отцом.

Я вижу в его глазах слезы.

— Я борюсь за эту возможность, — отвечает он. — За что борешься ты?

Ответ приходит не сразу. Я знаю, что хочу предотвратить разрушение мира. Потому и просила Рареса рассказывать мне во время тренировок о маневрах Ангры. Ощущение нависшей угрозы подпитывало мои силы и ярость. Во мне бушевали и боролись неприятные и не поддающиеся контролю эмоции. А вот исцеление Мэзера далось легко и быстро. Оно прошло… спокойно. Вот на чем нужно сосредотачиваться при использовании магии. На чем-то приятном.

Из комнаты в конце коридора выходит Оана и прикладывает палец к губам. Фил уснул. Это так по-семейному. Так замечательно.

Я давно уже поняла, что у меня никогда не будет такой семьи. Но у меня может быть другая семья… с Мэзером. И весь остальной мир заслуживает спокойного семейного счастья. Вот за что я борюсь. Рарес улыбается.

— Теперь ты готова.

— Готова?

Я чувствую разворачивающуюся во мне магию — каскад прохладных и мягких снежинок.

— Готова к последнему уроку.

До этого момента я тренировалась с затуманенным злостью разумом, волнуясь за своих друзей и Приморию. Сейчас же, глядя на дверь в комнату Мэзера, я ощущаю, что сознание прояснилось.

Ангра хотел меня сломить. Но лишь сделал несгибаемой.

13

Мира

Я стою у края тренировочного круга, засунув руки в карманы мантии. В затянутом тучами небе слышится рокот, и мое сердце гулко отзывается на него. Грозовые облака нависают только над замком и его двором. Очередной раскат грома предвещает готовый обрушиться на нас ливень. Эту грозу вызвал Рарес. Он стоит на другом конце круга, расслабленный, в то время как я собрана и напряжена.

— Твоя магия… Она холодная? — спрашивает он.

— Разве она не должна быть такой?

Рарес начинает обходить тренировочный круг, не выходя за его пределы. Оана наблюдает за нами, сидя во дворе на скамейке. Меня приводит в замешательство ее насмешливая улыбка. Поэтому, когда Рарес останавливается прямо передо мной, я сгораю от нетерпения услышать ответ.

— Моя магия… нейтральная, — произносит он. — Не горячая и не холодная. Саммерианцам магия кажется знойным жаром. Отемнианцам — легкой прохладой. Спрингу — солнечным теплом. Меня всегда удивляло: почему так? Почему ощущение магии так разнится? Монархи королевств Гармонии ощущают магию так же, как я. Почему же Сезоны ощущают ее по-другому? Почему внутри тебя она ледяная?

— Никогда об этом не задумывалась, — пожимаю я плечами.

Рарес улыбается.

— У меня есть теория, душа моя. Из восьми королевств только Сезоны стоят прямо на источнике магии. Магия у них в крови. Они так полны ею, что физически подстроились под климат своих королевств. Что, если Сезоны больше связаны с магией, чем остальные королевства? Что, если они обладают гораздо большей силой? Мне потребуются одинаковые усилия на то, чтобы вызвать снег или дождь. Но я подозреваю, что тебе, в отличие от меня, ничего не стоит вызвать метель.

Я верчу в пальцах висящий на шее медальон и не замечаю кружащий внутри меня привычный холод. В словах Рареса есть смысл. Наверное, правителям Винтера действительно легче управлять холодной погодой. Зима царит во всем нашем королевстве.

— Но Сезоны всегда были слабы. Мы закостенели, в то время как королевства Гармонии совершенствуются.

Рарес сжимает губы.

— Наверное, это в нашей природе: вовремя почуять угрозу и устранить ее. Думаю, королевства Гармонии вас боятся. Или опасаются того, что Сезоны обретут силу. Что и случилось со Спрингом. Ты же, душа моя, станешь следующей правительницей Сезонов, которая изменит мир.

Рарес поднимает руки, и на нас лавиной обрушивается дождь. Я съеживаюсь под хлесткими струями и за секунды промокаю до нитки. Рарес меняет позу, и я инстинктивно принимаю оборонительную стойку.

— Этот урок будет кульминацией всего, чему я тебя учил. Но начнем мы с простого спарринга. Ты можешь использовать магию только для обороны. Если используешь ее для нападения с намерением причинить боль, то подпитаешь Распад. Поэтому атакуй меня без помощи магии.

Он ждет. Я смотрю на ящик для оружия и хватаю вылетевший оттуда меч. Поворачиваюсь к Раресу и в замешательстве замираю — он безоружен?

Нет, оружие у него есть. И, увидев его, я сдавленно вскрикиваю. Ко мне летит водяная плеть, сотворенная из капель дождя. Ее конец обвивает мои меч, выдергивает рукоять из моей ладони и отбрасывает в сторону. Лицо орошают брызги.

Обладатели накопителей могут управлять погодой, накопители-люди способны на гораздо большее. Но одно дело — понимать это умом, и совсем другое — увидеть это. Я в панике шарахаюсь назад, когда плеть снова летит ко мне. Из меня вырывается холод, и водяная плеть льдинками осыпается к моим ногам.

Глаза Рареса загораются от восхищения.

— Очень хорошо!

Тело гудит от струящейся во мне силы. В сердце теплится гордость. У меня получится это повторить? На что еще я способна?

Над головой рокочет гром, и я бросаюсь вперед. Рарес прав: снег, лед и холод — моя стихия. И я с наслаждением открываюсь ей и принимаю ее как часть самой себя. Я — винтерианка. И холод у меня в крови.

Рарес подхватывает мой меч. Он насквозь промок. Его влажная мантия потяжелела, и легким движением пальцев я превращаю воду в лед. Рарес, споткнувшись, теряет равновесие, и я ударом выбиваю из его руки меч. Между нами возникает Оана с такой нежной улыбкой, словно ей невдомек, что мы сражаемся. Рарес за ее спиной усмехается и взмахом руки освобождается от сковавшего его льда. Глянув мне в глаза, он отправляет меч в ящик для оружия.