Эпоха Стального Креста - Роман Глушков Страница 26

Водитель переднего монстромобиля погиб мгновенно, так и не успев выбраться из машины. Двое бойцов Гонсалеса и один Мясника, оказавшиеся в момент залпа не под защитой колес «самсонов», попадали как подкошенные. Боец Бернарда, теряя остатки сил, попытался было доползти до спасительного укрытия, но еще несколько пуль ударили ему в спину. И самое страшное – брат Ральф, начавший ответный огонь пулеметными очередями из кузова, отшатнулся назад и упал, перевалившись через борт грузовика, на дорогу. Четыре отверстия в его груди не оставляли никаких надежд на то, что он выживет.

Бойцы, управлявшие средним и замыкающим «самсонами», повинуясь не приказу, а инстинкту самосохранения, вывернули баранки и перекрыли монстромобилями дамбу поперек, а затем повыпрыгивали из них с непростреливаемой стороны. Все прочие братья залегли за колесами и обильно торчащими у воды большими бутовыми камнями, сыпля в адрес врага нехарактерными для Божьих Слуг выражениями. Бернард, тоже прытко ретировавшийся из кузова, плюхнулся на землю возле сжимавшего помповый карабин Карлоса. Видеть главнокомандующего валяющимся в дорожной пыли было дико.

– Брат Бернард, прикажите гаубице разнести баррикаду! – Испанец, потерявший за десять минут боя четверых, был вне себя. – Черт побери их вонючие задницы! Слышите? Прикажите!..

– Спокойно, командир! Я сказал: спокойно! – рявкнул на него Бернард и поднял оброненную рацию. – Мы слишком близко от их цели! Артиллеристы, пока попадут в нее, угробят всех нас. Даже с оптикой это достаточно тяжело – не было у нас ни времени, ни боезапаса, чтобы пристрелять эту проклятую гаубицу. Хоть дотащили ее, и то ладно...

Брат Гюнтер, дотянувшись до ворота плаща Ральфа, подтащил того к себе за укрытие, пощупал пульс, проверил дыхание, после чего посмотрел на меня и отрицательно помотал головой. Я отвел глаза – жаль, отличный был боец...

Между тем пули ударяли в бока «самсонов», выбивали стекла кабин, впивались в протекторы шин и дырявили радиаторы, заставляя горячую воду бежать на головы залегших под монстромобилями Охотников. Брат Януш, отшатнувшись от обжигающей струи, получил заряд свинца в плечо и зарычал от боли.

– Как он? – окликнул я бросившегося ему на помощь Фернандо.

– Выживет, – отозвался португалец, разрывая зубами пакет с марлей. – Но сегодня уже не вояка.

Имея удобные позиции и более дальнобойное оружие, некоторые братья принялись отстреливаться. Пулеметчик Карлоса лупил не переставая откуда-то из-под первого монстромобиля – он, как и Бернард, вместе со своим ручником успел-таки в последний момент покинуть кузов. Однако бронированные заграждения этим было не пробить. Все догадывались о тщетности подобной стратегии, но куда-то же нужно было девать избыток ненависти?

– «Мириад»! «Мириад»! Приказываю обработать Королевский вход! Прием! – Прислонившийся к колесу брат Бернард брызгал слюной, терзая передатчик. – Как не достанете? Почему?.. Дьявол!

Любопытство вынудило меня высунуть нос из укрытия и осмотреться. Действительно, на траектории полета снарядов скорострельной пушки располагался выступающий к морю угол стены, надежно оберегающий баррикады с фланга. Смена же орудием позиции к востоку приближала траекторию к дамбе, что было, учитывая плотность огня «мириада», весьма опасно для нас.

– Хорошо, отставить вход! Очистите стену до башни Габриэля! Как поняли?.. Давайте!

Людям доподлинно неизвестно, какие звуки издавали сказочные драконы, хотя не менее сказочная для большинства Охотников установка ураганного свинцоплюйства «мириад», вероятно, точнее всего отвечала на этот вопрос.

Ее рев сотряс атмосферу. В отличие от разового удара гаубицы эта какофония уничтожала наши уши своей нескончаемостью. И ведь десять секунд – всего каких-то коротких десять секунд! – длился залп «мириада», но они показались мне самыми невыносимыми десятью секундами за день.

Два потока пламени плеснули из синхронно завращавшихся двух семиствольных блоков в сторону башни Габриэля и примыкающего к ней отрезка оборонительной стены. Миг – и стены захлестнул свинцовый вихрь, титаническим наждаком стирающий каменный парапет и прячущихся за ним стрелков. Со строений, что прилепились к обрывистым склонам скалы позади бастионов, сорвало крыши. От осколков фасады зданий стали похожими на лица больных тяжелой формой оспы.

Огонь отступников заметно ослаб. Отбрехивались только бойницы заграждения Королевского входа. Стена же и башня, в одно мгновение лишившиеся защитников, молча роняли в море оставшиеся кое-где жалкие сегменты парапета. Дракон, спев свою песню, тоже притих.

Хорошо организованная оборона отступников вынудила нас ввязаться в позиционный бой, затягивание которого явно не способствовало сохранению нашего личного состава, но все-таки эта тактика была пока разумнее лобовой атаки. Ну, а об отступлении Бернард даже не заикался – мы прекрасно осознавали, что он способен положить нас всех до единого, лишь бы только никто потом не сказал, будто бы Бернард Уильямс – легендарный Мясник, лучший командир лучшего отряда Корпуса – сдрейфил и показал спину Проклятому Иуде. Дело Чести, Вопрос Принципа или что-то похожее, губившее во все времена толпы далеко не худших людей.

Наверное, после восстания еретиков Новой Праги Братство еще не теряло столько техники за одну Охоту (о бойцах умолчим – их жизни всегда ценились гораздо ниже, нежели бездушные агрегаты). Колеса «самсонов» шипели, как клубки змей, и травили воздух из многочисленных пробоин, плавно опуская монстромобили к земле и в конце концов заставив их опереться на тяжелые литые диски. Помпезно-черные, обтекаемых линий, кузова и кабины этих грузовиков напоминали сейчас поварской дуршлаг, изготовленный для очень толстых спагетти в стельку пьяным штамповщиком. Но ерунда – если только брат Бернард приволочет Ордену Иуду, ему спишут и не такое...

Вырубивший когда-то Люцифера брат Саймон совершил героический бросок к упавшему пулемету Ральфа, а затем, откатившись под первый «самсон», поддержал огнем пулеметчика брата Карлоса, продолжавшего обрабатывать непрошибаемые железные пластины баррикад.

Были ранены еще двое: бойцу Пятого зацепили бедро, а другому, из Первого, навылет прострелили шею. Он хрипел, выплевывая потоки крови, и Мясник, лично осмотревший его, только горестно вздохнул и потрепал пострадавшего по плечу, словно извиняясь.

– Брат Эрик!.. – Бернард поманил меня рукой.

Я, перекатившись по земле, пристроился рядом с главнокомандующим:

– Ваш человек серьезно ранен, брат Бернард?

– Да, похоже, не жилец: артерия перебита. Потерял много крови... – Он помолчал немного, а после проговорил: – Ну-ка подбросьте мне, брат Эрик, какую-нибудь стоящую идейку. Я хотел направить сюда «АС-90» и под ее броней прорываться дальше, но видите, – Мясник стукнул по дороге, – дамба размыта донельзя, и эта сорокатонная махина канет на дно залива, как только на нее въедет. «Мириад» легче, но с тягачом тоже весит немало. Вызовем патрульных – оголим тылы. Что бы вы предприняли на моем месте, а? Не хотелось бы сегодня подохнуть на пороге этого гадюшника как побитая собака...